– Издеваешься?! – Отчим дохнул вонючим дымом. – Нет, вы только поглядите на него! – Затертые, как медяки, глазки обежали публику. – Ему исключение грозит, а у него – аппетит!
Я предпочел промолчать, созерцая извивы макаронных изделий, свисающих с моей вилки.
– Звонила завучиха, как ее… Любовь… – Гена щелкнул пальцами, призывая выпавшее из памяти отчество.
– Генриховна, – подсказал я, раздумывая, как отчим отреагирует на поползновение завладеть кетчупом, если я на него осмелюсь. Странно, но, несмотря на серьезность ситуации, аппетит у меня действительно был в полном порядке.
– Генриховна, – затянулся сигаретой Гена. – Ты снова ввязался в драку.
Сашка поправил очки на носу, стрельнул в меня испуганным взглядом и тут же утопил его в тарелке. Катюха слизывала кетчуп с вилки, как вампирша – свежую кровь. Мама сидела на втиснутой между столом и плитой табуретке, но внутренне отсутствовала.
– Вы ведь сами меня учили, – я упрямо обращался к отчиму на вы, как к постороннему взрослому, – что я должен быть мужчиной, уметь постоять за себя.
– Мужчиной! – Гена уставил на меня тлеющую сигарету. – Не уголовником! Отправлять того слабака в травмпункт было не обязательно!
Избегая смотреть отчиму в глаза, я сконцентрировался на кучке пепла в блюдце со сколотым краем. Говорят, собаки воспринимают прямой взгляд как вызов.
– Он сам напросился, – я не собирался посвящать Гену в подробности школьного эпизода. Тем более что девчонка, которую зажали под лестницей Факофф и Ко, даже не моя одноклассница.
– Это ты напрашиваешься!!!
Кулак с расплывшейся наколкой ударил в стол, тарелки подпрыгнули, мать вздрогнула, но глаза ее остались устремленными в маленький телевизор на холодильнике. Передавали прогноз погоды.
Дальше все пошло по заведенному сценарию. Отчим распинался на тему, как много он претерпел за свою доброту, приютив одинокую бабу с двумя неблагодарными щенками, один из которых кончит в тюряге, а второй – в приюте, потому как первый доведет благодетеля до инфаркта. Гене всегда надо было завести себя, прежде чем взяться за ремень. Голос его поднимался до визга, перекрывая сообщение диктора о порывах западного ветра до пятнадцати метров в секунду. Я следил за отмашками мерцающего огонька сигареты и узорами, которые рисовал на клеенке осыпающийся пепел. Сашка притворялся, что ест. Катюха – что случайно нацепила майку на два размера меньше в груди. Мать – что ее интересует моющее средство, удаляющее даже самые въевшиеся пятна.
Я притворялся больше всех. Но на этот раз недостаточно хорошо.
– Ты слышишь меня, выбл…док подзаборный! Смотри сюда, когда с тобой разговаривают…