— Уперед! И только уперед!
Было на самом деле так или все это нафантазировали задним числом, неизвестно, но дыма без огня не бывает.
Весь день суденышко выводило от портовых и заводских причалов большие корабли и вводило другие, подавало к ним плавсредства с топливом, водой, буксировало баржи. Случались и другие непредвиденные работы. Вечерами Витя Чумаков охотно отпускал на берег экипаж, а сам оставался на борту судна: читал газеты, книги, смотрел телевизор. И только в «чистую» субботу позволял себе малость расслабиться. Это был своего рода ритуал: в конце большой приборки он вместе с командой мылся в душевой, ловко переоборудованной механиком в парную. И в такой неурочный час, чтобы ненароком не нарваться на грубость, зря его лучше было не тревожить. А вот чуть погодя, когда «гуляли» с гитарой и Витя Чумаков пел романсы «из репертуара Ивана Семеновича Козловского», любой мог поддержать компанию.
Естественно, такой образ жизни капитана вызывал удивление и любопытство у окружающих. Зная, что Витя Чумаков на борту, моряки субботники вечерами нередко заворачивали к нему. Бывал и я на этих «посиделках». И как-то невольно стал свидетелем такого разговора.
— А ты, капитан, наверно, уже миллионер, — долговязый, нескладный моторист с заячьей губой усмехнулся, откинувшись на спинку дивана. — Не куришь, на баб не заришься. Выпиваешь раз в неделю, а в отпуск, пожалуй, и сам забыл, когда ездил. За десять лет на Востоке, поди, сбил капитал?
Все в кают-компании примолкли, ожидая, что скажет Витя Чумаков. Думали, отшутится, но он к словам моториста, давно чем-то обиженного на свою судьбу, отнесся серьезно.
— Чужая мошна, что вдовая жена… — капитан тяжело вздохнул, и я сразу уловил перемену в его настроении. — Деньги не главное в жизни, хотя, если говорить честно, здесь я остался из-за них. Нужны потому как.
И сразу насупился, свекольно набряк лицом и больше ни слова не обронил за вечер.
В кают-компании наступила неловкая тишина, и я поспешил уйти с буксира. Шел на свой корабль и размышлял об услышанном. Мне показалось странным неожиданное смятение Вити перед поставленным напрямик вопросом моториста.
Месяца два я не встречался с Чумаковым. А как-то в субботу зашел на почту, отправить жене перевод, и увидел капитана за столиком. Он что-то писал, однако тоже заметил меня. Деваться некуда, я присел на свободный стул, поздоровался, Витя кивнул в ответ — и каждый занялся своим делом.
К окошку почтовых отправлений мы подошли почти одновременно. Чумаков первым подал девушке бланк, и я успел прочитать адрес: «Орловская область, город Мценск, детский дом № 4».