— Вы, Семен Петрович, человек уже взрослый, мужчина к тому же, поэтому, если не возражает, я не буду ходить вокруг да около, и сразу перейду к делу.
Я снова кивнул, как китайский болванчик, всем сознанием чувствуя накатывающуюся от следователя тяжелую мрачную волну ужаса. Ужаса, который вот-вот должен обрушиться на меня, неотвратимо, как поезд, как ураган. Не хочу, не надо… но… я же мужчина!
— Понимаете, Семен… можно я вас по-простому Сеней звать буду, уж больно вы молоды для Семена Петровича? — его губы изобразили добродушную ухмылку, но глаза смотрели цепко и холодно.
— Капитан Иванов. Иван Иванович, такая вот простая русская фамилия, — пошутил следователь, демонстрируя мне красную книжечку с золочеными буквами.
— Ситуация, Сеня, получается следующая, — он раскрыл папочку, нацепил на нос очки с увеличивающими стеклами и разом стал похож на бухгалтера, собравшегося подвести баланс, посчитать дебет с кредитом. — Пока ты без сознания в больнице валялся, с твоими родителями случилась неприятная история. Предупреждаю сразу — история архинеприятная, но ты мужик, поэтому держись. Убили их, Сеня, зверски убили, обоих и сразу. С виду ограбить квартиру хотели, тут старики твои проснулись, ну их и того… Вот фотографии с места преступления.
Он выкладывал мне в руки цветные фотографии, в подробностях живописующие ужасное преступление. Квартира родителей, моя квартира, но все в ней ужасно чужое и страшное. На полу в лужах крови мои родители, я узнаю их черты. В квартире все перемешано, ящики шкафов вывернуты на пол, матрацы и подушки взрезаны, книги свалены с полок. Все укладывается в картину ограбления и вынужденного убийства, вот только…
— Понимаешь, Сеня, все укладывается в картину ограбления и вынужденного убийства. Вот только, признайся, как на духу — было ли в квартире нечто настолько ценное, чтобы ради этого убили двух человек, повесили на себя мокрое дело? Правильно! Мы также рассудили, что не было. Тогда вопрос — зачем они это сделали? У тебя есть свое мнение по этому вопросу?
— Нет, — едва сумел выдавить я, потрясенный случившимся.
— Случай сложный, следов никаких, поэтому у нас есть к тебе предложение. Надеюсь на твое понимание и желание сотрудничать с органами. Очень надеюсь, знаешь ли. По нашим данным… за тобой отмечен некий дар, способность, умение, называй как хочешь, но ты, Семен Петрович, умеешь читать чужие мысли.
— Вы с ума сошли, это вам к чему? Вы понимаете, что у меня только что убили родителей? Какие к черту мысли? Скажите, кто это сделал и до суда они не доживут, — пообещал я, чувствуя зарождающуюся в глубине души холодную ярость.