Он потянул меня за рукав, решив не продолжать бесплодную дискуссию. Эва задумчиво грызла ноготок и что-то бормотала себе под нос, явно пытаясь вспомнить нечто из французского. Мы спрыгнули с крыльца прямо в неглубокий поток продолжавшей убегать мутной воды и пошлепали по улице, стараясь уворачиваться от всякой мелочи.
Едва мы свернули в проулок, как Алексей преобразился. Его ленивая меланхолия мигом улетучилась, он деловито бросился к валяющимся там и сям утопленникам и принялся их переворачивать, поглядывая на меня с нетерпеливым непониманием.
— Ты чего дурака валяешь? Давай, работай!
— Что значит работай? Я что должен… должен что-то делать с этими… телами? — в мою голову закралась крамольная мысль, что он хочет, чтобы я раздевал покойников.
— Что значит «что-то делать»? Ищи подходящие размеры и стаскивай с них все, что можно одеть. Судя по всему, остыть они еще не успели, так что легко снимешь, — рассуждал он спокойно, словно речь шла о манекенах резиновых, а не о трупах, — Не обязательно, чтобы это было целое или чистое. Достаточно просто подходящее по размеру. Кстати, не забывай про Эвелину. Ей тоже нужен полный комплект, и я не ошибусь, если скажу, что придется дать ей возможность выбора.
— Ты хочешь сказать, что я должен раздевать мертвых девушек догола? — мысль показалась мне настолько кощунственной, что захотелось плюнуть на все и удрать к Эвелине. Моя Эвелина будет надевать тряпки, снятые с трупов, да как он смеет?
— Пар выпусти, а то лопнешь! — ухмыльнулся Алексей. Похоже мое возмущение было видно невооруженным глазом, — Сперва мы должны выбраться отсюда, а церемонии оставим на потом. В конце концов, совершенно не обязательно говорить ей, что ты снимал белье с… неважно с кого, нашли в разрушенном магазине и все.
— Но…
— Никаких «но»! — отрезал куратор, — Мужик ты или тряпка? Может, ты хочешь, чтобы она сама поискала себе одежду, и прогулялась по живописным окрестностям? Давай шустрее, пока спасательные команды не двинулись на поиски!
Я завязал в узел свои чувства, закусил губу и принялся методично переворачивать тела, стараясь не видеть в них людей. Пусть это будут некие манекены в одежде, пусть их вынесло волной на улицу и я просто ищу одежду, снимая ее с манекенов. Я твердил это себе под нос, бормотал, как заговор против злых духов. Честно скажу, получалось плохо, очень плохо. Станиславский бы за такую актерскую игру не то что двойку, а ноль с минусом поставил бы. Вся разница в том, что это не сцена, и это не манекены, а… Вот же гадость какая, стоит отвлечься от темы манекенов и обязательно вывернет наизнанку.