В конце концов, она прекратила попытки и уткнулась в журнал, обнаруженный в сетке переднего сидения. В салоне стояла тишина, нарушаемая редкими стонами спящих. После пережитого им совершенно точно снились не самые приятные сны. Пассажиры, замотанные в одеяла, больше походили на паломников, отправившихся в Мекку, чем на некогда счастливых и жизнерадостных туристов. Изредка вдоль салона проходили заботливые стюардессы, предлагая бодрствующим напитки различного рода, кому горячее, кому горячительное. Еще несколько часов и мы прилетим в Париж, господи еще несколько часов блаженства и покоя.
— Никому не двигаться, всем соблюдать спокойствие и с вами ничего не случится, — заорал, внезапно вскочивший молодой парень, явно арабского происхождения. Он вытянул из под одеяла самый натуральный автомат Калашникова, и щелкнул предохранителем.
— Сидеть тихо, свиньи! — передернула затвор хрупкая девушка явно того же происхождения, вставшая из кресла за несколько рядов у нас за спиной.
— Самолет полетит в Палестину! — с улыбкой доброго дедушки, сообщил испуганным пассажирам седовласый мужчина восточного вида, вставший за спиной автоматчика. — Господа, не делайте глупостей, и с вами ничего не случится. Мы прилетим в Палестину, потом власти Израиля выполнят наш ультиматум, и вы спокойно полетите домой.
С его точки зрения в происходящем не было ничего экстраординарного — обычное дело, нужно же как-то вызволять из Израильских тюрем непримиримых палестинских борцов. Подвернулся случай без помех проникнуть на самолет и захватить заложников, грех не воспользоваться. А то, что эти люди только что избежали смерти этим слугам Аллаха по барабану. Мы же по их понятиям неверные, то есть никто, значит с нами можно обращаться просто, как со скотом. Простая и понятная философия. Чем проще, тем быстрее доходит до самых тупых и темных.
Полетали, блин, отоспались, отдохнули! Алексей спит, как убитый, расталкивать его, только привлекать к себе внимание этих уродов. Эва уткнулась в журнал, словно никаких террористов на борту нет. Пассажиры замерли от страха, и ждут новых пакостей от судьбы. А ты должен сидеть и думать, как их всех спасти.
— Сеня, — послышался мысленный голос Эвы, — а тебе в голову не пришло, почему ты понимаешь, о чем они говорят?
— А в чем дело, — опешил я.
— Они, к твоему сведению, шпарят на чистом французском. Не совсем конечно чистом, на троечку с минусом, но французском. Тебе это ни о чем не говорит?
— Ну-у-у говорит… наверное… Может я подцепил у тебя это знание?
— Сеня, Сеня, если бы ты не был таким гением, я бы сказала, что ты полный идиот! — мысленно вздохнула она, — Ты с ними в прямом контакте. Понимаешь, как мы с тобой насобачились под черепушки людям влезать, что уже не замечем, как это происходит?