Он привык, что я всегда соглашался с ним во всем, что я стал повторителем его слов, исполнителем его приказов. По-другому и быть не могло, меня поставили в положение заложника без права требования. И вдруг бац и мордой в стену. Какая неприятность! Примите мои соболезнования, но привычки пора менять. Самое время! Сейчас не сработают все ваши заготовки, у вас элементарно нет времени, господа.
Куратор продержался не более десяти минут, позвонил как миленький. Так с ними нужно, нечего из себя крутых корчить.
— Вам нужен определенный аналитик или любой? — с плохо скрываемой неприязнью спросил он.
— Мне нужен правильный аналитик, который сможет мне помочь, а не повиснет на мне бесполезным придатком.
— Ваши предложения!
— Соберите их всех на какое-нибудь совещание и посадите меня куда-нибудь в уголок. Я их просканирую и дам ответ, кто из них наилучшим образом подходит для этой операции.
— Но в кадрах есть подробные досье на каждого…
— Характеристики и анкеты из отдела кадров мне не нужны. Да и вас они не устроят. В конце концов, я же не премию себе выпрашиваю, а напарника для проведения операции. Я должен сам их проверить, иначе пусть с ними едет отдел кадров. Мне кажется, что мое предложение правильное, а вы как думаете? — представляя, как мои слова вливаются в ухо куратора, я удивлялся собственной наглости и его долготерпению.
— Прямо сейчас. Сектор Б-1, кабинет 6. Я буду ждать у входа. Встречаемся через пять минут, — не отвечая на мой вопрос, приказал куратор.
— Хорошо, я постараюсь успеть, — не удержался я, чтобы не уколоть собеседника. Пусть привыкает, что собачка не будет послушно исполнять приказы хозяина, у собачки появились свои желания.
— А как мы друг друга узнаем? — спохватился я, осознав, что никогда в жизни своего куратора не видел.
— Я буду держать в правой руке свернутый трубкой журнал «Огонек» номер семь, с портретом Сталина на обложке! — совершенно серьезно ответил куратор.
— Какой журнал, простите? — растерялся я от неожиданности. В моей жизни подобных журналов не было, не удосужился узнать, какие они из виду. К тому же, как я узнаю, что на обложке Сталин, если…
— Семен Петрович, расслабьтесь! — прыснул в трубку куратор, — Это шутка, просто шутка и ничего более. Кроме нас с вами у кабинета никого не будет, как-нибудь разберемся ху есть ху!
— Вам виднее, — пробормотал я на прощание.
«Эвелина, вы в каком кабинете совещаетесь?»
«В том самом».
«Ты что подслушивала, — насторожился я, ожидая обидного смеха с ее стороны».
«Нет, подглядывала, — хихикнула она, — как ты пыжишься от собственной важности. Смотри, не лопни!»