Мы практически одновременно подходили к кабинету, в котором совещались аналитики. Вход в него оберегал от посторонних невзрачный охранник в давно не глаженной серой форме, стриженый под бобрик, типичный служака. Зато мне навстречу шагал красавец мужчина, под два метра ростом, голубоглазый брюнет. Его улыбка излучала добродушие и радость, фигура внушала уверенность и надежность, каждый шаг говорил: «Рад. Очень. Рад.»
Я широко улыбнулся в ответ и ринулся навстречу, забыв про недавние антипатии. Приятно, черт возьми, что твой непосредственный начальник не замухрышка, как вон тот у дверей, а почти супермен, мечта не только женщины, но и мужчины. В том смысле, что при виде такого образца, любой хлипкий интеллигентик ринется разыскивать гантели под кроватью и терзать себя утренней зарядкой, чтобы хоть как-то походить на него.
Супермен удивленно вскинул брови в ответ на мою улыбку и… прошел мимо, едва не сбив меня с ног могучим плечом. Я смотрел ему вслед, не в силах выговорить ни слова от ужасной несправедливости. Это же я, эй, как вы меня не узнали, почему же мимо, вот он же я! Но зримое воплощение мужественности спокойно протопало по коридору и скрылось за поворотом.
— Кхм-кхм, — услышал я за спиной осторожное покашливание.
Да отстань ты, хотел было рявкнуть я надоедливому охраннику, как внезапная догадка осенила меня. Только убери с лица это дурацкое выражение детской обиды, мысленно приказывал я сам себе, медленно поворачиваясь в сторону дверей. Предчувствие меня не обмануло — широко улыбаясь, охранник помахивал мне ладошкой.
— Семен Петрович, боюсь вас разочаровать, но это я! — с плохо скрываемой иронией сказал он.
— З-здравствуйте! — промямлил я, второй раз за короткое время чувствуя себя полным идиотом.
Куратор выразительно посмотрел на часы, на что я развел руками, мол не виноватый, так получилось.
— Мне бы не хотелось, чтобы в дальнейшем у нас с вами возникали недоговоренности по вопросам дисциплины. Время назначено, вы должны быть вовремя! — не сдержался он.
— Я буду стараться, — пообещал я, стараясь выглядеть раскованным и беззаботным.
Я хорошо работаю, я хороший специалист, я уникальный специалист, чего же мне хмуриться — жизнь удалась! Так что, товарищ… — не знаю как вас там по званию, и не хочу знать… — принимайте меня таким, другого вам не пришлют. У других есть свои кураторы.
Не знаю, чего собственно я взъелся на него — работа у него такая собачья, смотреть за мной, приказы передавать. Как ребенок, право дело, отняли красивую игрушку, и уже обиделся, надулся, из носу сопли потекли от обиды горькой.