Креслав, евший с аппетитом, черпал деревянной ложкой наваристую кашу — застыл с открытым ртом. Ладомира напряглась всем телом, понимая, что речь пойдёт о её судьбе.
— Что за сорока? — опомнившись, осведомился он.
— Одна из девок молодой княгини. Говорила мне, что её хозяйка брата Яромира намерена сама заручить за нашу девку.
Креслав усмехнулся в бороду, облизал ложку.
— Ждал я этого момента, не скрою. Путь приходят, примем, как положено. Так ты, жена, этой сороке и передай. Для меня честь породниться с княжьим родом.
— Батя! — взвыла Ладомира. — А как же я? Меня вы спросили?
Креслав смерил дочь суровым взором.
— Цыц! Негодница! Думаешь, не знаю — отчего посередь тракта оказалась? Небось, к полюбовнику бегала? Скажи спасибо, что знать его не хочу, а то бы прибил на месте. Потеря девичьей невинности — не повод отказа княжескому гридню. Али ты в тяжести?
Ладомира вздрогнула и сжалась под взором отца.
— Говори отцу! — наседал Креслав.
— Нет! Нет! — вскинулась девушка и заплакала. — Уж лучше бы дитя носила…
Креслав потерял терпение и огрел дочь со всего размаху ложкой по лбу.
— Брысь изо стола! Видеть тебя не желаю!
Ладомира, заливаясь слезами, кинулась к двери.
— Со двора ни ногой! — строго приказал ей отец. — Иначе отведаешь хворостины.
Девушка стрелой выбежала из дома и укрылась в старой конюшне. Она обняла коня за морду, уткнулась в гриву и разрыдалась в голос. Рабочий конь, помощник Креслава в поле, шершавыми губами попытался поцеловать девушку, утешить её.
«Сияна! Только она поможет мне и Лесьяру!» — пронеслось у неё в мыслях.
Нарыдавшись девушка вернулась в дом. Отец уже улёгся на палатях, мать ещё хлопотала по хозяйству.
— Заручины — дело серьёзное, почитай что свадьба. Сбежишь, али что выкинешь — прокляну! — коротко отрезал отец и вскоре раскатисто захрапел.
…Любава в красной рубахе, как и положено свахе, опоясанная пояском, расшитым речным жемчугом, преступила порог дома жреца.
Креслав и его домочадцы вышли из-за стола, накрытого яствами, и поспешили ей навстречу.
— Молодой княжне завсегда рады в моём доме! Здрава будь, Любава!
Креслав низко поклонился гостье. Она ответила ему тем же. Милослава и Ладомира также справили поклон, княжна ответствовала тем же.
— Милости просим к столу! — захлопотала хозяйка перед гостьей.
— Благодарствуйте! — Любава села за стол аккурат напротив Ладомиры. Та показалась ей грустной. Княжна истолковала это по-своему: мол, молода, из дома родительского уйдёт, да и все в городище знают: была она предназначена в жрицы Матери Сыра-Земли.
Тем временем Милослава наполнила праздничные чарки медовухой.