Поэтому теперь поэту казалось, что весь мир объединился против него. И, что его возлюбленная предпочла другого.
Велес достаточно удалился от родового чертога. Его окликнул слабый женский голос. Поэт обернулся — он стоял перед чертогом, некогда принадлежавшим роду Трояна[6]. В широком дверном проёме виднелась хрупкая фигурка Тарусы.
Ирийка была бледна, глаза её горели болезненным огнём.
— Таруса?![7] — воскликнул удивлённый Велес. — Ты больна?
— Я медленно умираю… — спокойно ответила ирийка. — Мои жизненные силы на исходе. Прошу тебя, входи в чертог… Почитай мне стихи…
Велес повиновался. Он вошёл в чертог, в нём царил холод и сумрак. Очаг явно давно не разжигался. Однако Велес отчётливо разглядел: подле нетопленного очага стояло ложе, застеленное меховым одеялом. На нём возлежали двое ирийцев: Барма и Припекала — силы покидали их. Велеса обуяли страх, отчаяние, ненависть к законам ирийцев, не позволяющим вмешиваться в ход земных событий. Хотя ранее ирийцы, благодаря своей магии даровали славянам множество знаний, многочисленные племена когда-то почитали и поклонялись им. Но по сути своей, ирийцы постепенно стали лишь сторонними наблюдателями. Поначалу в обмен на знания ирийцы получали столь необходимую им жизненную энергию, исходящую от молитв смертных. Затем молитва стала частью жизни славянина, ирийцев почитали как богов, постоянно вознося им хвалу, воздвигая в их честь храмы.
Внезапно волнение и отчаяние охватили Велеса. То чего он так тщательно старался избегать многие годы — смерть соплеменников — теперь перед ним. Когда-то ирийцы пришли в этот мир молодыми и сильными. Все роды держались вместе, это им и позволило объединить магические силы и возвести Радогош. Теперь же ирийцы уподобились простым смертным. И каждый тихо уходил из жизни в стенах своего родового чертога.
Горький комок в горле перехватил дыхание Велеса. В этот трагический момент он осознал всю тяжесть и безнадёжность положения своих соплеменников и… в том числе и свою. Без молитв паствы все ирийцы погибнут.
— Так что это твориться? Мы все умрём, ели не будем противостоять Логосу! — с жаром воскликнул он.
— Мы не имеем право вмешиваться в ход событий… — едва слышно молвила Таруса.
— Этот Логос сосёт людскую энергию… — донеслось с ложа. Барма поддержал свою жену.
Почти столетие со дня изгнания Услады из Радогоша ирийцы считали, что именно их бывший соплеменник и есть Логос. Мол, Услада сумел при помощи магии втереться в доверие к левобережным славянским племенам, затем подчинил своей воле их разум, заставил забыть старых богов. И обрёл обширную паству, которая помогала ему выжить, питала его молитвенной энергией.