И тут появилась она.
Я так часто прокручивал у себя в мозгу эту сцену, что мне не составило труда притвориться. И даже слабое головокружение мне не помешало.
- Привет, - сказал я, почти не глядя в ее сторону.
- Привет, - ответила она.
- Еще не пропала охота?
- Нет, - в ее голосе не звучало ни вызова, ни стеснения. Просто констатация факта.
Я бросил взгляд на часы, поднялся на ноги и отрывисто произнес:
- Послушай меня, я дам тебе шанс. У меня есть клиент, которому нужна девушка приблизительно твоего типа. И если ты постараешься, то у тебя может появиться возможность стать профессиональной натурщицей. Если поспешим, то застанем его еще сегодня, - добавил я, складывая свое снаряжение. - Пошли. И кроме того, если хочешь пользоваться моей благосклонностью, не забудь оставить свой номер телефона.
- Ух, ух, - услышал я в ответ. Она как стояла, так и стояла.
- Что это значит? - спросил я.
- Я не собираюсь идти ни к какому твоему клиенту.
- Черт тебя подери, - выкрикнул я. - Ты что, придурочная?
Она медленно качнула головой.
- Ты меня не проведешь, малыш, никак не проведешь. Я им нужна, - и она улыбнулась мне во второй раз.
В тот момент я подумал, что она, вероятно, прочитала мои объявления в газетах. Сейчас я не столь в этом уверен.
- А сейчас я скажу тебе, как мы будем работать, - продолжила она. - Ты не узнаешь ни моего имени, ни адреса, ни номера телефона. Никто не узнает. И мы будем снимать только здесь. И только вдвоем: я и ты.
Вы можете себе представить, какой я тут поднял шум. Что я только ни делал - кричал, терпеливо объяснял, бесился, угрожал, снова умолял.
Я был готов надавать ей по физиономии, если бы она не представляла собой фотографический капитал.
В конце концов мне ничего не оставалось, как позвонить папаше Мюншу и изложить ему ее условия. Я понимал, что у меня не было ни шанса, однако позвонил.
В ответ я услышал возмущенный рев, троекратное "нет", после чего папаша Мюнш бросил трубку.
Ее это совершенно не обеспокоило.
- Начнем снимать завтра утром, в десять часов, - сказала она.
Избитые фразы из киножурналов были в ее вкусе. Около полуночи мне позвонил папаша Мюнш.
- Не знаю, в каком сумасшедшем доме ты ее откопал, - сказал он, - но я согласен. Подходи ко мне завтра утром, и я попробую вдолбить тебе в голову, какие именно фотографии мне нужны. Да, кстати, я очень рад, что вытащил тебя из постели!
После этого положение начало выправляться. Даже мистер Фитч пересмотрел свое решение: два дня поупрямился, ссылаясь на полную невозможность принять такие условия, и все же принял их.