Возможно вы неоднократно, как истинный, действительно талантливый литератор, садились за Роман. Роман с большой буквы. Вы хотели написать самую гениальную книгу всех времен и народов. Но оказывалось, что до вас кто-то уже написал нечто подобное и вы опять стояли на вершине, покоренной другими людьми. Вам было так и не суждено стать первопроходцем.
И вы ушли в оборону. У вас не получилось стать признанным гением и вы решили, что образ непризнанного, точнее отверженного гения вам подойдет как нельзя лучше. Вы создали вокруг себя ореол чудаковатой, иногда пугающей, просто таки шокирующей утонченности. Вам так и не удалось полакомится гениальной свежатиной и вы решили рвать падаль потому, что откормленный, лоснящийся орел-стервятник над трупом льва выглядит довольно импозантно. Вы поняли, что даже шакал может выглядеть грациозным.
Вам не удалось прогуляться по светлой половине Луны и вы решили, что ваш удел темная половина.
Очень удобная позиция. Можно лгать, можно изворачиваться ужом, можно рвать деньги ради денег, можно предавать, можно давать обещания и тут же нарушать их, можно легко менять сторону на поле брани… Почему нет? Ведь в любой войне, чужая сторона — это сторона врага. Так какая разница на чьей стороне находится? Таким образом в конце концов вы решили, что «право шакала» ничем не хуже «права льва».
Вы решили, что ваш метал — платина. Метал Высшей Пробы! Но решив «встать над схваткой», вы так и не поняли, что стоите над горой трупов.
Так, что на самом деле все ваши фокусы с футлярчиками для авторучек из человеческой кожи на меня производят мало впечатления. Но я понимаю как это вас характеризует, и, что вы можете мне помочь решить мои проблемы. Мне достаточно того, что вы обладаете мощной фантазией являющейся неотъемлемой частью вашего таланта. И все. Вам понятно?
— Браво-браво! — Петр Алексеевич Семибаба громко и картинно зааплодировал. — Столько резкостей одновременно от одного молодого пижона я еще не слышал. Браво-браво, молодой человек! Браво-браво! — Семибаба продолжал аплодировать. — Аннушка, коньячку нам еще пожалуйста. За это надо выпить!
— Вы тоже будете? — спросила девушка Родиона надменно и чуть раздраженно опершись на талию ручкой.
— Нет, — покачал головой Родион.
— Понятно, — вздохнула Аннушка.
— Надеюсь я вас не обидел, — сказал Родион Семибабе. — Простите великодушно.
— Все в порядке, — отмахнулся Петр Алексеевич. — Не скажу, что вы попали в самую точку, но кучность хорошая. Во всяком случае я вижу, что имею дело с человеком с которым можно иметь дело.