– Неудивительно, что девушкам не терпится знать, я и сам после вашей вчерашней самбы все вспоминал и удивлялся. Вижу, непростая вы птица, в наших краях такие не водятся, – улыбнулся гостю шеф. – Как хоть зовут вас?
– Имя у меня простое – Петр. А вот фамилия – Гарсия.
– Странно. А на иностранца не похожи, – удивилась Оксанка.
– Иностранцем был второй муж моей матери. Фамилия в итоге нам от него и осталась. Он был кубинцем, учился в Киеве, но это долгая история. И хотя по крови я не был его сыном, но первым моим учителем танцев был он. Так случилось, что, уехав однажды на родину, он больше не вернулся. Погиб в автокатастрофе. Мне тогда было четырнадцать лет. С танцами как-то не сложилось, я учился, работал, снова учился. Была у меня любимая девушка, а с ней – большие планы, начали совместный бизнес, собирались пожениться, как вдруг… – Петр Гарсия пожал плечами, словно все еще не понимал, как такое могло произойти. – Она бросила меня – одномоментно и однозначно.
Он провел ладонью по лицу и поморщился, нечаянно коснувшись вчерашнего синяка.
– А танцы-то тут при чем? – не выдержала Оксанка.
– Танцы? А! Я не сказал? Так она же бросила меня ради какого-то чемпиона по бальным танцам! Меня, инженера, кандидата технических наук, который только основал свою фирму, мы планировали вместе неслабо ее раскрутить…
– Ничего себе! – даже присвистнул бармен.
– И что же вы сделали? – вдруг недоверчиво спросила Олька. – Неужели…
– Именно так! – улыбнулся ей Петр Гарсия. – Я увидел по телевидению объявление, что через месяц должны состояться соревнования любителей латиноамериканских танцев. Это был какой-то конкурс, мне было все равно, какие призы дадут тройке победителей, но небезразлично было то, что ту тройку будут показывать по телевидению. И ОНА непременно должна это увидеть!
– И вы пошли на конкурс?! – спросила Оксанка.
– Что, правда?! – удивился шеф.
– Нет. Сначала я разыскал знакомых студентов-иностранцев и расспросил, есть ли среди них настоящие танцоры. Я должен был научиться – быстро и по-настоящему. Нашим преподавателям бальных танцев я не доверял. Как и они бы не стали тратить время на парня, который начинает занятия танцами в двадцать шесть и хочет за месяц достичь уровня финалистов.
– Нашли? – заинтересованно спросила Олька.
– Ее звали Роза, – улыбнулся Петр Гарсия. – Она согласилась и научить меня, и выступать со мной. Видимо, несмотря на женскую солидарность, ей понравилась моя решимость доказать любимой, что танцует не только тот ее кент. В общих чертах Роза была довольна и удивлена, что для новичка я двигаюсь достаточно умело. Перестала удивляться, когда узнала о кубинском отчиме. Тренировки были изнурительными, но во мне пылал адский коктейль – и любовь, и ревность, и злость, и отчаяние. Роза хвалила меня, поддерживая «дух в войсках», мы трудились, как бешеные, она также загорелась желанием доказать и мои, и свои собственные способности, ведь на родине сама долго училась, но в дальнейшем избрала путь науки, о чем, собственно, не жалела. А может, я был ее единственным шансом что-то доказать себе и миру. День конкурса приближался. Прогресс мой был невероятным, но она все равно вздыхала: «Нет, чего-то не хватает в тебе, хоть и все правильно делаешь. Нет страсти. Жажды нет…»