В кварталах, где жила знать, воздух был душистым и жарким: сюда не долетало влажное и прохладное дыхание Нила, а в садах распустились остро пахнущие ночные цветы. Улицы были пустынны: обитатели роскошных особняков центральной части города давно спали, как спали и те, кто ютился в крохотных глинобитных домишках, облепивших окраины Фив.
Очутившись на берегу Нила, Хирам остановился, жадно вдыхая свежий воздух. Справа и слева мелькали редкие огни. Река была покрыта серебристой рябью; казалось, по воде плывут упавшие с неба звезды. Юноша сумел отыскать припозднившихся рыбаков, один из которых продал ему лодку. Хирам бросил узел на дно суденышка и сказал:
– В этих местах слабое течение и почти нет тростниковых зарослей. Да и луна хорошо светит. Надеюсь, с тобой ничего не случится и ты сумеешь отплыть на безопасное расстояние. Потом пересядешь на какой-нибудь корабль.
– Вижу, тебе не терпится от меня избавиться! – воскликнула Аруна. – Странно думать, что мы больше не встретимся, но, наверное, это так. Прощай! Передай привет своему богу!
Лодка скрылась из виду, но Хирам не спешил возвращаться назад. Прежде, когда он стоял под небесным сводом, его охватывало ощущение полета. Теперь небо было похоже на глыбу, готовую обрушиться на голову юноши, глыбу такую же тяжелую и мрачную, как его вина. Почему он решил, что сможет вернуться в храм и продолжать жить, как прежде, если его совесть испачкана, сердце разбито, а на душе лежит камень? Теперь, когда Аруна свободна и ей не грозит смерть, надо дождаться утра, пойти к верховному жрецу и рассказать правду. Хирам сказал себе, что готов к любому, самому жестокому наказанию. Когда он принял такое решение, сразу сделалось легче.
Пока Хирам вспоминал свою жизнь и размышлял о том, с чем придется проститься, наступило утро. Это произошло раньше, чем он думал: время протекло точно песок сквозь пальцы. Он видел как на ладони свою исковерканную судьбу, утраченные иллюзии, настоящее счастье: Дом Жизни, свитки, перо, плодотворные годы, отданные служению Амону.
На водах Нила заиграли солнечные лучи, послышались крики проснувшихся птиц. Прекрасный город вставал во всю мощь в розоватом тумане зари, утренний ветер радостно качал верхушки пальм, повсюду рождались, нарастали, текли рекой привычные звуки.
Хирам умылся в реке и выпрямился во весь рост. Пора. Для него, жреца великого Амона, настало время встретить свою судьбу. Он окинул взглядом берег и вдруг заметил женщину. Она лежала ничком и, казалось, не дышала. Хирам бросился к ней, присел на корточки, осторожно перевернул и заглянул в ее лицо.