Заставляю себя пробудиться и посмотреть на него — бездонные голубые глаза с нетерпением сверлят меня.
— Я хочу спать. Который час?
— Полседьмого.
— Полседьмого? Джеймс, полседьмого? Мне вставать только через час!
— Знаю, но мне нужно на работу пораньше. Хотел отдать тебе вот это.
Он кладет серебристую подарочную коробочку мне на живот, на мягкое одеяло. Видя такое полное ожидания лицо, нельзя не простить парня за раннюю побудку. Сажусь в кровати и улыбаюсь Джеймсу.
— Надеюсь, они тебе понравятся.
— Они?
Открываю крышечку и вижу на черном бархате пару сережек с большими бриллиантами. Теперь я точно проснулась.
— Джеймс, они прекрасны! И, должно быть, стоят целое состояние!
Он корчит шаловливую гримасу, берет коробочку и аккуратно достает подарок.
— Примеришь? Хочу оценить, как они на тебе смотрятся.
Джеймс подает серьги по одной, а я застегиваю их на мочках. Потом он отступает назад и одобрительно кивает.
— Очаровательно. Тебе идет.
Я в волнении слезаю с кровати и иду к гардеробному зеркалу, а Джеймс включает светильники в спальне. Украшения тут же вспыхивают искорками, белые бриллианты превосходно оттеняют мои темные волосы.
Серьги тяжелые, но я их уже обожаю, и, думаю, никогда больше не сниму.
— Спасибо.
Поворачиваюсь к Джеймсу, и на глаза набегают слезы. Он протягивает мне руку, и я заползаю под одеяло в жаркие объятия любимого.
— Тебе правда нужно сегодня на работу пораньше? — спрашиваю я, пока он покрывает поцелуями мою шею.
— Не-а, не так уж и рано.
— Ах ты, маленький негодяй…
Он ухмыляется и раздевает меня, не трогая только бриллиантовые серьги…
Включаю телефон: позарез нужно перечитать злосчастное сообщение. Смотрю на время доставки: девять вечера. Я пыталась дозвониться Джеймсу по пути к выходу на посадку в Хитроу. Он не ответил. Теперь понятно почему. Скорчиваюсь над унитазом, и меня опять рвет.
Когда возвращаюсь, толстяк сидит возле прохода и ворчит, что я хожу туда-сюда весь вечер.
Я никак не реагирую, а его жена сочувственно мне улыбается.
— Милочка, с вами все в порядке? — вопрошает она, как только я опускаюсь в кресло.
Этот маленький добрый жест окончательно ломает меня.
— Нет, — выдыхаю я, и из глаз начинают струиться слезы.
Худший полет в моей жизни. Не могу спать, не могу сосредоточиться ни на одном фильме. Принимаю снотворное, поджимаю ноги под окно и с трудом дремлю, так как постоянно то снятся кошмары, то затекают части тела. При каждом пробуждении меня встречает жестокая реальность, и я без конца проверяю время на цифровом табло, чтобы увидеть, сколько еще до Сингапура, откуда наконец-то получится позвонить Джеймсу.