— Ты в порядке? — спрашивает он, не отрывая от меня взгляда серо-голубых глаз.
Я чувствую себя униженной. Отвечаю:
— Мне всегда хотелось поплавать с дельфинами. — Негодяй закатывается в пароксизме безудержного хохота. — Перестань! — шутливо рявкаю я и хлопаю его по руке. — Мне неловко!
Он продолжает заливаться.
— Ой, Люс! Ты меня уморила. Не смущайся. Слушай-ка, вот это поднимет тебе настроение. Лежат две сосиски на сковородке. И одна говорит: «Чтоб мне провалиться, как здесь горячо!». А вторая: «Черт! Говорящая сосиска!».
Мой смех переходит в фырканье — очень «привлекательное».
— Да уж, прикольно! — хихикаю я. — Ладно, теперь моя очередь… Что получится, если скрестить ежа и ужа? — Нейтан мотает головой. — Полтора метра колючей проволоки.
Теперь его очередь фыркать. Однако, не отталкивающе. Размышляю:
— Почему никто больше не травит анекдоты? В детстве мы все время так развлекались.
— Да, сущая правда. Мама обычно заставляла меня рассказывать анекдоты ее друзьям, когда мы ходили в гости, — с любовью улыбается Нейтан. — Казалось, она считала меня домашним комиком. — Судя по его виду, он определенно не возражал. — У меня была такая книжка анекдотов про слонов, — внезапно вспоминает он. — Жуть просто. Как там… Вот, точно, почему слоны не пользуются компьютерами?
Я неуверенно качаю головой.
— Они боятся мышей.
Хихикаю.
— Почему слоны ходят на пляж с теннисными ракетками?
Нет, не знаю.
— Они надевают их на ноги, чтобы не провалиться в песок.
— Ужас! — хохочу я, но он в ударе.
— Ладно, ладно, подожди. Чем отличается слон от pояля? — Пауза. — К pоялю можно прислониться, а к слону нельзя пpиpоялиться.
Я опять фыркаю и говорю:
— Эта — классная. Погоди, я сейчас тоже расскажу. Как впихнуть шесть слонов в седан?
— Давай уже, ожидание меня убивает, — улыбается Нейтан.
— Троих сажаешь назад, троих — вперед. А кто же поведет? Слон, у которого есть права категории Б.
— Фигня какая-то. — Смеется.
— А ты, что, стенд-ап комик, что ли? Вот, есть еще забавная.
— Давай.
— Погоди, вспомню, как там было. — Делаю паузу, пытаясь воссоздать историю в точности. — Итак, поздно ночью грабитель залезает в дом, думая, что там никого нет. Крадется на цыпочках, но застывает на месте, услышав громкий голос: «Иисус тебя видит». Потом все стихает, и злоумышленник продолжает пробираться дальше. «Иисус тебя видит», — снова рокочет голос. Грабитель останавливается как вкопанный — и тут замечает в темном углу попугая в клетке. «Это ты говорил, что Иисус меня видит?» «Да», — отвечает птица. Вор с облегчением вздыхает и спрашивает: «Это ты Иисус?» «Нет, меня зовут Кларенс», — говорит попугай. «Что за дурацкое имя для птицы, — начинает дразнить его грабитель. — Какой идиот назвал тебя Кларенсом?» «Тот же, что назвал ротвейлера Иисусом».