В одном случае это были какие-то чудеса с обвинениями водителя Алексаняна, якобы совершившего ДТП на машине, на самом деле находившейся в это время в гараже. Василий Георгиевич позвонил, очень огорченный, и попросил при необходимости подключиться к разбирательству. В другом случае
у автомобиля, которым он управлял, вдруг оказались плохо прикрученными колеса, что едва не привело к аварии с непредсказуемыми последствиями.В один из вечеров я безрезультатно прождал его у себя на работе, но Алексанян так и не появился в оговоренное нами время. Только примерно через неделю он написал по Интернету, что были некоторые объективные причины, не позволившие ему приехать. А при встрече поведал очень неприятную историю. Неожиданно ближе к вечеру у него внезапно горлом пошла кровь, причем довольно сильно. Из последних сил он смог вызвать к себе своего врача, у которого находился под наблюдением. Но когда тот срочно выехал, его машина была остановлена некими сотрудниками ГАИ, демонстративно долго проверявшими документы. Лишь спешно оказанная в последнюю секунду медпомощь спасла в тот раз жизнь Василию. Кстати, он подозревал, что само кровотечение тоже произошло неспроста, а его причины имеют рукотворный характер.
Удивительно то, что, по словам Алексаняна, люди, кому было вменено в обязанность его контролировать, не особенно скрывали свое существование и даже в определенный момент вышли на него и поведали, что, по их расчетам, он после освобождения должен был прожить со столь тяжким диагнозом совсем непродолжительное время. Такой прогноз и был одной из основных причин освобождения из-под стражи. Однако, к их немалому удивлению, с ним ничего не происходило, и они даже заинтересовались методикой лечения, дававшей столь удивительные результаты. Итогом такого своеобразного общения были слова: живи, пока нам не поступила другая команда.
В этой связи вспоминается и иная история. Неожиданно пришло известие о смерти одного из работников ЮКОСа Геннадия Леоненко, случившейся 20 марта 2011 года при несколько загадочных обстоятельствах. Историей заинтересовалась журналистка «Новой газеты» Вера Челищева, и я по ее просьбе предложил Василию Алексаняну прокомментировать случившееся, чтобы опубликовать вместе с готовящейся к изданию статьей. Комментарий получился очень жестким, и в полном объеме он увидел свет только после смерти Василия Георгиевича. Вот что там было сказано: «Я полагаю, что Путин и Сечин (в особенности) не гнушаются такими методами, которые были близки т. Сталину. Мне не раз по тюремной “почте” передавали, что есть приказ тебя живым не выпускать. Не успели. Но даже на свободе меня в покое не оставили. Конечно, нет прямых доказательств, но со мной за эти два года на свободе происходили достаточно странные вещи. Очень похожие на известные случаи отравления. Божьей милостью я жив. Я полагаю, что у кого-то есть санкция на ликвидацию. И это не шутка. Манера поведения была очень проста: мы можем с тобой сделать все, что захотим, – выбирай. Безнаказанность, а точнее, ее осознание – вот их стимул».