Контратака защиты имела свои результаты – «анализ» не попал в число оглашавшихся прокурорами доказательств и был исключен из арсенала обвинителей как битая карта.
Среди иных тем мы обсуждали текущие события в Хамовническом суде, возможности использования прокуратурой некоторых наиболее активных свидетелей обвинения, практику ЕСПЧ, процессуальные нарушения в деле самого Алексаняна. Он подробно рассказывал о том, в каком плачевном состоянии нефтяная компания «ЮКОС» была приобретена командой Ходорковского и как возросли ее показатели добычи нефти и капитализация к моменту начала атаки со стороны государства; о проблемах, встававших в связи с необходимостью удовлетворять интересы миноритарных акционеров; о разработке консолидированной отчетности и выходе на западный рынок ценных бумаг; о своем собственном теснейшем сотрудничестве с аудиторской организацией «Прайсвотерхаус Купере», затем под давлением правоохранительных органов отозвавшей свои заключения явно в угоду следствию по делу Ходорковского и Лебедева.
Он был крайне огорчен и раздосадован поведением хорошо ранее ему знакомого сотрудника «Прайсов» Дага Миллера, поскольку совместно и неоднократно подробнейшим образом обсуждал с ним структуру корпоративного устройства ЮКОСа и варианты возможных действий компаний, входивших в его периметр. Алексанян подчеркивал, что Миллер обладал максимально возможной информацией о деталях работы нефтяной компании. Некоторые торговые и финансовые схемы, вызывавшие сомнения у сотрудников аудиторской организации, специально изменялись, чтобы снять возникающие вопросы. Алексанян назвал Миллера лжецом после того, как тот заявил на допросах в прокуратуре о неких неведомых ему обстоятельствах деятельности ЮКОСа и поставил свою подпись под письмами об отзыве аудиторских заключений. Естественно, что таким поведением аудитора с удовлетворением воспользовалось следствие, а затем и Хамовнический суд, в чьем обвинительном приговоре фамилия Миллера упоминается 44 раза…
Со своей стороны, я просил Алексаняна откомментировать ряд документов, на которые имелись ссылки в обвинительном заключении наших подзащитных, а также объяснить причины проведения некоторых организационно-хозяйственных операций компании, например имевшее место выведение из активов дочерних нефтедобывающих предприятий ЮКОСа сервисных предприятий.
Порой мы обсуждали поступки некоторых его бывших сослуживцев. По отношению к некоторым из них он бывал категоричен, пожалуй, даже излишне. На это обстоятельство обратили как-то внимание и журналисты. Зоя Светова на страницах «Нью тайме» (№ 37 от 8 ноября 2010 г.) привела такие слова Василия Алексаняна: «Мое отношение к уехавшим юкосовцам сложное и простое одновременно. Я им не судья, но такое поведение не вызывает у меня уважения. Я считал и считаю, что нужно быть бойцом. А если ты ничего не боишься, кроме Господа, – даже наши доморощенные фашисты ничего с тобой сделать не смогут. Сказано в Ветхом Завете: “Подвизайся за истину до смерти – и Господь Бог поборет за тебя”. Наверное, человек, прошедший испытания, какие выпали на долю Алексаняна, вправе высказывать такое мнение. Даже хорошо понимая, что вряд ли его многие в этом поддержат… Естественно, что каждый раз при встрече он рассказывал об изменениях в состоянии своего здоровья, также о происходящих вокруг него событиях. События эти, прямо скажем, не радовали. Сначала