– Спасибо, милая бабушка, спасибо! – Лена на секунду прижала опешившую старуху и бегом бросилась обратно к переходу. Но переход уже был почему-то далеко.
Неожиданный дождь хлестал по лицу. Она бежала по тротуару вдоль невысоких домов, построенных в первой половине прошлого века зодчими «железного» времени. Люди прятались под навесами бутиков. Женщина остановилась у одного из них, но места не было. Она бросилась к подземному переходу, побежала по ступенькам, и тут… брызнуло солнце, небо разъяснилось. Лена замерла в нерешительности. Мужчины и женщины, дети и даже две собаки, укрывшиеся в переходе на время грозы, хлынули на улицу. Беглянка прижалась к стене и стояла обескураженная – идти дальше было невозможно. Несколько человек толкнули ее, извинившись. Наконец, тоннель опустел. Лена быстро засеменила вниз, сделала несколько шагов и остановилась: «Зачем я сюда? Дождя нет. Ты так никогда не придешь в себя… так нельзя». Она посмотрела вглубь, вспоминая, от кого бежала и куда. Людей с той стороны еще не было. Краем глаза женщина вдруг заметила, что не одна. У самой стены, той, что оказалась за ее плечом, кто-то стоял. Она медленно обернулась. Там, опершись на трость, замер слепой мужчина, будто ожидая подаяния. В протянутой руке была маленькая тетрадка. Узнать в нем того самого парня, из детства, стоило усилий. Но она смогла. Она уже многое смогла бы.
Лена тихо подошла. Расстегнула сумочку, достала мелочь и протянула.
– Возьмите, – не понимая куда положить, негромко сказала женщина.
– Спасибо. Но мне ничего не надо, – ответил слепой, протягивая тетрадку. – Сегодня я сам отдаю людям, что могу.
– Но и мне ничего не нужно, – с сожалением в голосе тихо ответила Лена.
– Нужно. Вы ведь ищете струны?
У женщины перехватило дыхание.
– Только одну! – не выдержав, вскрикнула она, припоминая что-то, и осеклась.
– Посмотрите на пружинку, которой сшита тетрадь, она необычна.
Женщине казалось, что слова только послышались ей. Лицо человека оставалось бесстрастным.
Сердце в предчувствии спасения заколотилось с утроенной силой. Дрожащими пальцами, продолжая смотреть в темную глубину очков мужчины, будто стараясь изо всех сил проникнуть в неведомый мир слепых, с его непонятными законами, поступками, мотивами и тайнами, она взяла тетрадь.
Пружинка действительно была необычной: два кончика, торчащие с краев, были разными. Один тонкий, другой потолще.
«Да, да. Вытянуть можно только правильным путём», – услышала она и подняла глаза. Рядом никого не было.
Разве она могла знать, что в тот вечер старая скамейка у кемпинга, оставаясь по-прежнему удивительно теплой и, пытаясь понять разговор двух женщин, незаметно вздохнула, когда те покинули ее. Простое дерево научилось слушать, переживать и сохранять теплоту одних, передавая тем, кому не хватало. Но последних было гораздо больше, а место не очень удачным. Время же… время еще не наступило. Потому вздохи, оставались единственным, что роднило дерево с человеком. Ненормальным «единственным» по сути и неправильным по числу. Но суть и числа, погибший оставил там… откуда по своей воле сошел на землю.