– Любишь ты этого пса.
– Тебя я люблю сильнее. – Пит одарил меня дурашливо-влюбленной ухмылкой.
– Хм.
– А как твои проблемы в ОЗЧС? Дело сдвинулось с мертвой точки?
– Возможно.
Пит поглядел на часы.
– Безумно хочется обо всем узнать, но сейчас я совершенно вымотан.
Он осушил бутылку и встал. Бойд мгновенно вскочил.
– Пойду-ка восвояси со своей собакой.
Я смотрела им вслед. Бойд вприпрыжку плясал вокруг Пита. Обернувшись, я увидела, что Верди настороженно заглядывает в кухню из коридора, готовый в любой момент обратиться в бегство.
– Скатертью дорога, – пробормотала я, чувствуя себя оскорбленной до глубины души: чертов пес даже не оглянулся!
Второй раз стук в дверь раздался, когда мы с Верди смотрели «Глубокий сон»[85]. Я была в футболке и трусиках, поверх накинула старый фланелевый халат. Верди свернулся у меня на коленях.
На пороге стоял Райан. Лицо его в свете горевшего на крыльце фонаря было мертвенно-бледным. Я обошлась без традиционного приветствия. Он и так достаточно скоро расскажет, зачем приехал в Шарлотт.
– Откуда ты узнал, что я дома?
Он пропустил вопрос мимо ушей.
– Проводишь вечер в одиночестве?
Я кивком указала в глубину дома.
– В гостиной Бэколл и Богарт.
Я распахнула дверь, как ранее перед Питом, и Райан, проскользнув мимо, зашел в кухню. Я уловила запах сигаретного дыма и пота – очевидно, приехал прямиком из округа Суэйн.
– Они не будут против, если я присоединюсь? – Тон легкомысленный, но по лицу Райана было видно, что на сердце у него сейчас совсем не легко.
– Они – народ сговорчивый.
Гость прошел вслед за мной в гостиную, и мы уселись в противоположных уголках кушетки. Я выключила телевизор.
– Бертрана опознали.
Я молчала, ожидая продолжения.
– В основном по зубам. И некоторым другим… – он судорожно глотнул, дернув кадыком, – …фрагментам.
– А Петричелли?
Райан коротко, резко мотнул головой.
– Они сидели в эпицентре, так что Петричелли мог попросту испариться. То, что осталось от Бертрана, обнаружили за две долины от основного места крушения. – Его напряженный голос заметно дрожал. – Вдавленным в ствол дерева.
– Тирелл уже выдал прах?
– Сегодня утром. В воскресенье повезу его в Монреаль.
Мне отчаянно хотелось обнять Райана, прижаться щекой к его груди и погладить по голове. Я не шелохнулась.
– Родные предпочли гражданскую панихиду, так что отдел по расследованию убийств в среду организует похороны.
Я не колебалась ни секунды.
– Полечу с тобой.
– Ты не обязана.
Райан обхватил одну ладонь другой и беспрерывно сжимал и разжимал пальцы. Костяшки пальцев, побледневшие от напряжения, походили на выбеленную водой гальку.