– Сомневаюсь, что Дивер обнаружится среди наших находок. Есть новости от Олбрайта?
Кроу кивнула.
– Опознан Джордж Эдер.
– Стоматологическая экспертиза?
– Да. – Она помолчала. – Вам известно, что у трупа из первой ниши не хватает левой ступни?
– Да, Олбрайт звонил.
– Дочери Джеремии Митчелла кажется, что она опознала кое-какую его одежду. Сейчас собираемся взять кровь на анализ у его сестры.
– Олбрайт просил меня сделать срезы костей. Тирелл обещал ускорить их исследование. Другие даты проверяли?
– Семья Альберта Оделла сообщила имя его зубного врача.
– Оделл – владелец яблоневой фермы? – уточнила я.
– И единственный пропавший без вести в тысяча девятьсот восемьдесят шестом году.
– Большинство зубных врачей не склонно хранить записи за десять с лишним лет.
– В разговоре по телефону доктор Уэлч показался мне человеком недалеким. Сегодня во второй половине дня съезжу в Лоаду, погляжу, что он собой представляет.
– Как насчет остальных? – Задавая вопрос, я уже знала, какой получу ответ.
– С ними будет нелегко. Адамс и Фаррелл пропали больше пятидесяти лет назад, Трампер – больше сорока.
Она достала из чемоданчика еще три папки и разложила на моем столе.
– Вот все, что мне удалось раскопать. – Кроу поднялась. – Когда вернусь от дантиста, дам вам знать.
После ее ухода я полистала папки. В посвященной Такеру Адамсу были только газетные вырезки, которые я уже видела.
Досье Эдны Фаррелл оказалось немного содержательней и включало записи, сделанные от руки после ее исчезновения. Там было заявление Сандры Джейн Фаррелл с рассказом о том, как Эдна провела последние несколько дней перед тем, как пропала, а также подробное описание внешности и физических особенностей. Когда-то в молодости Эдна свалилась с лошади, и Сандра писала, что лицо у ее матери было с тех пор «перекошенное».
Я выдернула из папки черно-белый снимок с зубчатыми краями. Фотография оказалась довольно расплывчатой, но асимметричность лица была видна безошибочно.
– Так держать, Эдна.
От Чарли Уэйна Трампера остались фотографии, а его исчезновение и смерть были описаны в нескольких газетных статьях. Никакой рукописной информации.
Следующие дни были как две капли воды похожи на те первые, которые я провела в здании Пожарной части Аларки, – с рассвета до заката в обществе мертвецов. Час за часом я разбирала и раскладывала кости, определяла пол и расу, приблизительный возраст и рост. Искала признаки зажившего увечья, перенесенной болезни, врожденной патологии или стереотипии. Для каждого скелета составляла профиль, настолько полный, насколько это возможно при работе с останками, лишенными мягких тканей.