— Я как раз и думаю над тем, что Вас нужно проводить, хотя бы до стоянки такси, — Антон Михайлович резко, пружинисто поднялся со стула. — Собирайтесь, я перекурю пока.
— Папа, на лестнице холодно! — мягко возразила дочь. — Покурил бы в форточку. Мамы все равно нет.
— Мама такая же, как и ты — все моментально учует носом! — усмехнулся Антон Михайлович, — Да и неохота, чтобы ты кашляла, от этих моих тайных вылазок в форточку.
— Я не снежинка, не растаю. И потом, мне нравится, когда ты куришь. Я люблю запах сигарет. Валерия Павловна, завернуть Вам рулет? Пусть Артем попробует…
— Спасибо. Он у нас большой сладкоежка. Доволен будет. — Валерия Павловна собрала чашки и блюдца в высокую пирамидку, донесла до белой раковины, но как-то слишком поспешно уронила их внутрь. Они раскатились по глубокому эмалированному дну, жалобно дребезжа. Пальцы Валерии Павловны дрогнули. — Прости, сегодня я что-то неловкая такая. Устала, наверное! — Учительница попыталась неуклюже извиниться.
Девушка в ответ легонько вздернула подбородок вверх:
— Ничего. Они не разбились, не переживайте. Я поняла это по звуку. Она ободряюще коснулась кончиками пальцев локтя учительницы. — Действительно, трудно — любить, когда тебе не могут ответить. Но, главное, ведь — любить? Все почему-то так считают. — Тут девушка пожала плечами. — Хотя это порой — невыносимо. Я бы не смогла так. Зачем себя растрачивать понапрасну? Нужно очень много сил, чтобы просто жить…
Валерия Павловна еле слышно прошептала:
— Ты права, милая Меня утешает лишь то, что я люблю достойного человека. Это мне как то облегчает бремя неразделенности. Я теперь понимаю, что иного и не может быть у меня в судьбе…
— Никто не знает, что станется с нами завтра, Валерия Павловна! — горячо возразила девушка.
— Я не хочу думать про завтра. Есть сегодня, и этого достаточно, девочка! Вполне. Знаешь, есть такая английская поговорка: «Завтра не наступает, потому что, завтра это уже сегодня и вчера».
— Помню. — Наташа сдержанно улыбнулась. — Вы говорите так, что я всегда запоминаю то, что Вы мне сказали. Почти дословно. А Татьяна Васильевна все больше философствует. От ее разговора в душе остается только — суть.
— Ее предмет к этому очень располагает. — Из крана полилась теплая струя, нервные пальцы учительницы коснулись гладких стенок чашки. — Правда, они не разбились, ты верно услышала! Какое у тебя чутье!
— Просто, когда движения чуть замедленны, траектория падения, скорость или угол иные. Так было написано в учебнике физики. Даже человеку надо падать в замедленном темпе. Тогда ушибов меньше.