— Артем мне сказал, что Татьяна Васильевна Полозова, их общая знакомая, с сыном хочет арендовать участок. Жить здесь. Ты не возражаешь?
— Я? Нет. Пусть решает Артем. Он хозяин дачи. Земле нужен присмотр, уход. Здесь хороший сад. Огорода вот, правда, нет. Но Татьяне Васильевне он пока и не нужен. А цветы она тоже любит. Лера это знала.
— Лера… Ты ее называешь Лерой. Так странно.
— Я всегда хотела так называть ее. Как сестру. Но не насмелилась раньше. А теперь чувствую, что она разрешила бы мне это. Вот и говорю вслух — Уголки ее губ печально поникли, крылья носа впали, профиль стал резче.
— Надо решить, что делать с вещами в квартире. Так странно, что она оставила все тебе. То есть, я хотел сказать, успела оставить.
Она чуть улыбнулась. Поставила вторую стопку тарелок на поднос.
— Я не удивилась этому, нет. Лера же, при всей романтичности своей, была очень практичной. Но эта практичность как то ни на кого не давила. Была такой… Созидающей, что ли… И она всегда хотела, чтобы ее вещей касались только родные руки.
— Но у нее же есть Артем, сестра…
— Мария в Питере, Артем в своем сибирском научном городке. Им нет дела до старой «двушки» в Песчаном квартале, набитой дисками, пластинками и книгами. Что их может там заинтересовать? Пара старых картин на стенах? Если захотят их повесить у себя, я тотчас отдам…
— Мы можем взять с собой в Европу только книги и фото. Через пару недель мы должны быть на Принценканале, у нас концерт.
— Самое главное — забрать с собой Арса. Мама не хочет возиться с ним. Я ей предлагала, но она сказала, что у нее нет времени.
— Да, она ведь теперь может не успеть в спа-салон, конечно! — Он иронично усмехнулся.
— Кит, это совсем не смешно. Это больно. — Она поморщилась. — Как то раздражает. И я теряюсь. Мама показывает мне, что она не хочет заботиться. Ни о ком. Даже о маленьком полугодовалом щенке. И… обо мне. Она так быстро уехала… Как будто боялась находиться рядом со мной. Вообще, находиться — здесь.
— Но ей слишком тяжко сейчас. Пойми ее. И она просто хочет, чтобы заботились, наконец, и — о ней. Как и всякая женщина. Она тоже — потерялась. Не так-то легко быть в квартире, на даче, другой женщины твоего мужа. Даже если этой женщины больше нет. Но мужа то нет— тоже. Непосильная тяжесть. Она давит. Ее нужно осознать. Не каждый может это. Она вот взяла и — убежала.
— Да. Но здесь была я. — С горечью возразила она — Ее дочь. И я тоже потеряла близких мне людей. Хорошо. Я ничего не хочу говорить теперь, Кит. Я понимаю. — Она устало отвела прядь волос со лба. — Я просто утонула в этой тоске. Девять дней. Десять. Вечность. И только сегодня я поймала ее за хвост. Тоску. Только сегодня! Господи боже мой!