Конечно, туман, сквозь который он воспринимал мир, был вызван действием таблеток. Сначала Николас пытался бороться с ним, моргая и бормоча ругательства в адрес Чарли Морана.
Но потом и это стало слишком трудно. Боль в колене постепенно стихала. Может быть, если он поспит…
Когда Ник открыл глаза, туман не рассеялся, предметы казались расплывчатыми, голоса звучали тихо и невнятно.
Хэлен принесла ему стакан воды, и Николас с трудом приподнял голову. Она обняла его и помогла сесть. Лэндж хотел возразить, но не смог произнести ни слова. Он умиротворенно опустил голову на плечо Хэлен. Николас даже сонно улыбнулся девочкам, когда те пришли проведать его после ужина.
— Не беспокойся, дядя Ник, — заверила его Дотти. — Мы обо всем позаботимся.
Николас что-то пробормотал, закрыл глаза и снова уснул.
Больше он ничего не помнил, пока Сью, одетая в пушистую пижамку, не вошла тихонечко, чтобы пожелать ему спокойной ночи. Девочка поцеловала его и заявила:
— Я так рада, что ты переехал сюда, дядя Ник!
Он ошеломленно улыбнулся в ответ и услышал слова Хэлен:
— Я же тебе говорила!
Она смотрела на спящего Ника. После того как девочки ушли спать, Хэлен тихо подкралась к его двери и стояла на пороге, не решаясь подойти ближе, чтобы не разбудить его.
Он так и заснул при включенном свете. Рядом на кровати лежала раскрытая книга о болезнях скота.
Таблетки доктора Морана сделали Ника неправдоподобно сговорчивым и послушным. Подумать только, она раздела Николаса Лэнджа без малейшего сопротивления с его стороны! Он лишь отпустил пару иронических замечаний.
Девочки неотрывно вертелись вокруг него, желая узнать, чем они могут помочь, предупреждая каждое его движение. Если дяде Нику нужен был стакан воды, он получал его прежде, чем успевал пошевелить пальцем ноги. Если дядя Ник хотел послушать радио, оно оказывалось около его кровати еще до того, как ковбой договаривал свою просьбу. После пары протестов Николас сдался, расслабился и позволил им хлопотать вокруг него, однако Хэлен заметила, что он, оказавшись в центре всеобщего внимания, чувствует себя неловко.
Хэлен рискнула подойти поближе и наклонилась, желая удостовериться, что Николас действительно спит. Лэндж лежал на спине, стеганое одеяло сбилось вниз, и под полосатой футболкой был виден его мускулистый торс.
Два дня страданий не прошли бесследно: Ник осунулся, под глазами лежали тени. Но даже во сне лицо его сохраняло строгое выражение. Лишь темные взъерошенные волосы, обрамляющие загорелый лоб, и такие же темные тоненькие полумесяцы ресниц на веках придавали мягкость его чертам.