Однако долго спать не пришлось, зазвонил телефон.
– Андрей Владимирович, через пятнадцать минут мы заедем за вами!
– Это плохо, – честно сказал я.
– Просыпайтесь, просыпайтесь… – правильно понял меня сыщик. Все же он был мужик нормальный, несмотря на профессию.
– Что плохо? – спросила Татьяна, не открывая глаз.
– Следователь в лес зовет… Не за грибами, – вздохнул я, – место происшествия осматривать.
Когда я умылся, Татьяна уже сидела на кровати, надев мою рубаху. Под окном прогудела машина.
– Пока, – быстро поцеловал я ее и добавил: – Ты спи. Еду в холодильнике найдешь. Закрой за мной. Захочешь выйти – ключ положи под крыльцо, в банку.
На улице меня ждала знакомая «буханка».
– Доброе утро! – сказал я хмурым людям в ней. Их было четверо и с ними – собака. Приехали б они не на «уазике», а на танке, было бы совсем прикольно! Откликнулся на мое приветствие только Григорий Александрович, остальные мое «доброе утро», кажется, сочли издевательством, поскольку я был для них тем человеком, который как раз лишил их доброго утра. И овчарка посмотрела на меня пристально. «Если ты пошутил с нами, смотри!» – говорил ее взгляд. Хорошо хоть дорога была сухой, смогли доехать прямо до места.
Сыщик и компания без эмоций восприняли мою пантомиму: «Я сидел так, он оттуда – бах! Я за дерево – прыг!» Так и ждал, что главный эксперт сейчас скажет: «Не верю». Нет, обошлось. После того как из ствола дерева извлекли пулю, доверие ко мне, как к потерпевшему, значительно возросло. Собака взяла след, но дошла по нему лишь до ближайшего ручья. Кажется, большего никто и не ждал. В иное время я с интересом бы понаблюдал за всеми манипуляциями милиции, но теперь мысли были лишь о гостье в доме. Хотелось поскорее к ней.
Вернувшись из леса, я не увидел замка на своей двери и тихонько постучал в окошко. Татьяна отодвинула щеколду, отворила дверь и сразу отступила в темноту. Я поцеловал ее.
– Боялся, что ты уйдешь!
– Тетя не знает, что я здесь, – призналась она, – я же к ним не заходила.
Я догадался: она не хочет лишний раз выставлять напоказ наши отношения. По этой же причине не стала звонить ни Гоше, ни дяде Роме.
– Мы скоро поедем? – спросила Татьяна.
– Сейчас и поедем. Ты ела что-нибудь?
– Я ждала тебя. Собирайся, я пока что-нибудь приготовлю.
Собираться мне было недолго. Позавтракав, я завел машину, а Татьяна все не выходила. Я понял, она не хочет, чтобы ее засекли.
– Сможешь принести мою сумку? – через щелку в двери спросила она. – Я ее спрятала в бане, на чердаке.
– Тетя не примет меня за жулика, посягнувшего на ваших коз?