– Понятно. Все в жертву. Зачем же ты пришел прощаться со мной?
– Не думай, что я испытываю к тебе чувство ненависти. Все-таки мы столько времени провели вместе. Ты попал сюда только потому, что мне требовался такой, как ты… Человек с твоими габаритами будет замечательно смотреться на ринге. Мне требовалось зрелище, и подвернулся ты.
– Убирайся!
– Последний совет перед выходом: не жалей никого! Помни: это твой единственный шанс спастись.
Когда о вышел вперед, прямо в глаза ударили яркие огни: он никогда не видел такой иллюминации даже на ринге. Откуда-то сбоку послышался шум толпы. И внезапно горячая волна крови ударила прямиком в его мозг, затопила все вокруг багровым маревом ярости. Адреналин? Он даст им его! И в последнем приступе ярости идущего на смерть он высоко вскинул вверх руку, издавая чудовищно громкий, звериный рык.
Бой начался вяло, и разочарование, отразившееся на лицах зрителей, явно показывало, что цену, заплаченную за входной билет, для такого зрелища они считают слишком высокой.
Два бойца, равных по своим весовым категориям и возможностям, лениво присматривались друг к другу. Это должен был быть бой тяжеловесов, но оба «больших парня», привлекающих внимание публики весом, габаритами и размерами своих кулаков, лениво топтались друг напротив друга, обмениваясь легкими, не попадающими к цель ударами, не несущими в себе никакой смысловой цели, так как еще ни один из них не попал в цель.
Вместо перчаток ладони их были перетянуты кожаными полосками, руки в них были практически голыми, а удары, наносимые голыми руками, хотя и должны были выглядеть более угрожающими, вообще не несли в себе никакой угрозы. В первых рядах начали свистеть.
– Хватит топтаться, уроды! Врежь ему как следует! Шевелитесь, трусы! Уроды!
Но два больших труса, даже после такого яркого эмоционального подогрева из зала, совсем не думали шевелиться. Наконец один из них, здоровенный блондин, в котором все знатоки давным – давно узнали одного известного бойца из крутого клуба (парню этому не хватало лишь одного шага, чтобы стать чемпионом, и за свою карьеру он никогда его так и не сделал), провел исключительный манер.
Промахнувшись с ударом, неумело войдя в клинч, он подался вперед всем телом, и наступил противнику на ногу. А затем, навалившись на него всем своим весом, заставил поскользнуться и плюхнуться на ринг. В зале засмеялись. Шум, свист, смех раздались одновременно. Публика была уже в миллиметре от того, чтобы потребовать назад свои деньги, в тот момент, когда в зале погас свет. Свет погас полностью, без остатка, и нервные дамы, вскрикнули, демонстрируя кавалерам свою фальшивую эмоциональность (хотя на самом деле кавалеры перепугались куда больше дамы). Но, едва зал погрузился в полную темноту, как вспыхнул ринг.