Никита сидел на кухне, пил чай и делал вид, что смотрит телевизор. На самом деле он краем глаза наблюдал за Алей, которая вертелась перед зеркалом в прихожей, поправляя последние детали в своем туалете перед выходом из дома.
«Как же она похорошела! От заплаканной женщины не осталось и следа. Как же ей идет этот цвета весенней листвы костюмчик! Все при ней: и грудь, и попа, и ноги. Куда мои глаза смотрели, когда я променял эту жемчужину на речную ракушку Ленку с ее тощим задом и шедевром кулинарного искусства – покупными пельменями с майонезом. И что толку от ее молодости? Плоская грудь и куча капризов.
Идиот! Так и есть, идиот!
А что это у нее за украшения? Эти изумруды, кто ей их подарил? Неужели у нее есть любовник? Странно, она всегда была скромной в этом вопросе.
Ладно! Была не была! Или пан или пропал!»
Никита поднялся, подошел сзади вплотную и тяжелым взглядом уставился через зеркало на Алю.
Аля замерла, не понимая, что происходит.
– Что случилось?!
– Ничего!
– Чего ты хочешь?
– Тебя!
Все-таки он был мужчиной и на голову выше ее. Але стало страшно.
– Отойди!
– Нет!
Он обнял ее за плечи. Она попыталась сбросить его руки, да не тут-то было. Никита рванул пиджачок, пуговицы разлетелись по прихожей, являя взору ее розовое белье.
– Что ты делаешь, придурок? – сквозь слезы сказала Аля.
Ей вдруг стало нестерпимо жалко своего пиджачка.
– Я тебе сто таких куплю! Еще лучше!
Он стаскивал с нее пиджак и расстегивал бюстгальтер.
– Моя грудка!
Никита тискал ее грудки своими большими руками.
– Пошел вон! Идиот!
– Знаю, что идиот! Иначе бы не отпустил тебя ни на минуту!
– А как же твоя Ленка?
– Какая Ленка? Мы с ней уже год как не живем!
– Мог бы утешиться с другими!
– Какие другие, я год ни на кого смотреть не могу, только о тебе думаю!
– Ой ли!
– Иди сюда!
– Не хочу! И вообще, я собралась в театр!
– К черту театр!
Никита перекрыл ей кислород долгим поцелуем. Она била его по спине, укусила за губу. Он только промычал. Аля почувствовала на губах соленый вкус его крови.
Никита увлек ее в комнату, повалил на постель и придавил своим телом. Она задыхалась от гнева и бессилия. Одной рукой он задрал юбку и стащил трусики. Быстро расстегнул ширинку, приспустил джинсы с плавками и вонзил свой до предела эрегированный член в ее промежность.
Как Аля ни извивалась, но не могла вырваться. Он был сильный мужчина. Крепко пригвоздив ее кисти к кровати, он совершал методичные проникновения в ее плоть.
При этом бывший муж жадно припадал к ее губам. Так жадно припадает путник к кувшину прохладной воды после долгого перехода через знойную пустыню.