Тихий смех поднялся из ее горла, когда муж запечатлел на нем теплый поцелуй. Когда Фарида попыталась ответить, Бедр-ад-Дин нашел ее губы и окружил их такой же изумительной заботой, покоряя нежностью и неимоверной чувственностью.
Глядя в глаза девушке, Бедр-ад-Дин собрал пригоршню ароматных лепестков и осыпал ими возлюбленную. Потом, зажав между пальцев еще несколько, он медленно провел ими по ее телу… по высокой груди, изгибу бедра, животу и ниже… лаская средоточие страстей, чувствительные складочки под ним. Всхлипнув, Фарида жадно выгнулась навстречу новым ласкам. Прикосновение лепестков роз к коже было очень возбуждающим. Бархат цветов ласкал ее плоть вместе с горячим взглядом мужа, заставляя трепетать от удовольствия.
– Бедр-ад-Дин, ты не можешь меня долго мучить… Я сгораю от каждого прикосновения.
– Могу, о мое счастье. Я хочу, чтобы ты с ума сходила от желания.
Она уже сходила с ума и мечтала, чтобы Бедр-ад-Дин чувствовал то же самое. Ей хотелось подвергнуть и его сладкой пытке, заставить изнемогать от такой же лихорадочной алчности, какую он разжег в ней самой.
Стараясь прийти в себя, Фарида подняла руки и уперлась в плечи Бедр-ад-Дина, вынуждая его повалиться на спину и утонуть в лепестках роз. Молодая красавица видела по глазам мужа, что тот удивлен ее неожиданными действиями.
– Будем играть по-честному, – слабо улыбнувшись, сказала девушка.
– Отдаюсь тебе, моя звезда.
Бедр-ад-Дин послушно лежал на спине, но в его взгляде горела насмешка.
– Хочешь взять верх над своим мужем, чаровница?
– Сегодня моя очередь, о мой единственный.
Сейчас, когда мягкое пламя свечей бросало озорные отблески на тело Бедр-ад-Дина, Фарида почувствовала себя удивительно свободной и удивительно сильной. Он был прекрасным, гибким и таким желанным. Мимо воли перед глазами девушки встали страницы наставления для невест, столь древнего, сколь и всегда нового, каким она зачитывалась в эти долгие одинокие годы.
Боясь, как бы Бедр-ад-Дин не заметил голодного пламени в ее глазах, Фарида, следуя его примеру, взяла в руку несколько лепестков и медленно провела ими по широкой груди, улыбнувшись, когда муж резко вдохнул. Однако вместо того чтобы продолжить опускаться ниже, она собрала пригоршню красных лепестков и развеяла их над чреслами Бедр-ад-Дина, украшая цветами его вздыбившийся жезл страсти.
– О, тебе, мой желанный, так идут розы, – пробормотала Фарида с едва заметной насмешкой в хриплом голосе.
Она видела, что Бедр-ад-Дину тяжело сохранять неподвижность – его руки сжались в кулаки. Однако он не пытался ее остановить. Он лишь внимательно наблюдал, как она стала рядом с ним на колени.