– Есть мать и отец… Они скрываются от преследований врагов, но они живы. Есть жена и есть сын…
– Сын, мудрец? У меня есть сын?!
– О да, мальчик, у тебя и Фариды есть сын. Ему еще только предстоит родиться, но он уже живет и дышит…
– О Аллах милосердный, как сладостен этот день! Нет в целом мире никого, счастливее меня! Благодарю тебя, мудрейший из мудрецов, за эту прекрасную весть!..
– Ну что ж, юный отец, я рад тому, что на миг сделал тебя счастливым… Но прошу, подумай, что будет, если мастеру захочется в уплату за возвращение твоего лика забрать жизнь этого еще не родившегося человека?
– Я убью это мастера!
– За что? Лишь за то, что он предложит тебе непомерную плату?
– Тогда я откажусь и уеду…
– И на всю жизнь останешься красавцем при свете луны и уродом при свете солнца?
– Но я сохраню жизнь своего сына…
– А станет ли он гордиться уродством отца? Не сойдет ли с ума, зная, чем отец пожертвовал ради его жизни и счастья?
Бедр-ад-Дин открыл было рот, чтобы ответить. Но увы, слов не находилось. И потому он замолчал, пытаясь на внутренних весах взвесить товар и цену за него. Маг не мешал ему. Ибо за свою бесконечно долгую жизнь уже понял, как тяжело принять решение там, где на карту поставлено многое, если не все.
Трудную задачу задал мудрец Бедр-ад-Дину. В тягостных размышлениях прошли десять дней, долгих для обычного человека и незаметно-быстрых для мага, живущего уже третью тысячу лет.
Но даже самое долгое странствие, равно как и подготовка к нему, когда-то заканчивается. Наконец показались берега острова пряностей. Непривычные запахи окатили Бедр-ад-Дина густой, как мед, волной. Непривычный говор оглушил, едва не лишив слуха совсем. Но маг вновь оказался прав (Бедр-ад-Дин уже устал этому удивляться). Ибо старый горбун-путешественник вызывал у всех лишь почтение и желание угодить. Ни разбойники, ни гадалки, ни даже девицы из веселых кварталов не обращали на него внимания.
«О Аллах, боюсь даже думать о том, что мудрец всегда прав…» – думал Бедр-ад-Дин, но ноги его все равно очень быстро донесли до места, где обитал мастер мастеров. Слишком быстро. Ибо никакого решения юноша не принял ни за дни странствия, ни за минуты дороги.
Распахнулись тяжелые деревянные ворота, отделанные коваными полосами с орнаментом. Юноша невольно залюбовался тонкой работой и необыкновенным узором. Но, помедлив лишь мгновение, Бедр-ад-Дин вошел в мастерскую.
– Да это же просто дворец, – пробормотал юноша. – Кто бы ни был этот мастер из мастеров, но ему Аллах, похоже, даровал изумительные умения и знания.