– Ну не думаешь же ты, в самом деле, что я буду мыть тебя, стоя снаружи, глупый мальчишка? – бесстрастно сказала она. – Я составлю тебе компанию. Но не в моих правилах мыться одетой. – И Марджана забралась в воду.
– Но помни хорошенько, Хасан, – нынче ночью нашу страсть в должное русло направляю я! Позже, когда ты вполне поймешь, что значит обладать ведьмой из рода Аль-Абдалла, верховодить станешь ты. Ежели же ты поведешь себя словно лесной зверь, я не смогу подарить тебе воистину неземное блаженство… А не испытав его, ты не сможешь подарить жизнь твоей каменной любимой. Ты понимаешь меня? Согласен мне подчиниться? Я горжусь своими талантами и желаю их проявить нынче же – и сполна!
В его черных глазах вспыхнуло пламя. Чтобы женщина верховодила им в любви? Такого он еще не испытывал…
Хасан кивнул:
– Как скажешь, Марджана. Я – глина в твоих нежных пальчиках. Делай что пожелаешь – лишь дай мне вкусить то, что обещала!
– Нынче ночью я подарю тебе столь много… – соблазнительно промурлыкала она. – О, с этой ночью не смогут сравниться все твои прежние ночи, вместе взятые…
Огонь в глазах Хасана разгорелся еще ярче.
– Открой рот, – велела она и, когда он подчинился, принялась тереть его зубы куском грубой ткани. Затем подала ему маленький серебряный бокал. – Набери эту жидкость в рот, Хасан, но не глотай, а как следует прополощи и выплюнь назад в бокал. Это не любовное зелье, а лишь простая целебная вода. Теперь твое дыхание чисто и достойно прикосновения уст ведьмы великого рода.
Сердце Хасана бешено забилось, когда Марджана подарила ему нежный поцелуй.
– О-о-о, вот так гораздо лучше! – одобрительно произнесла она, причмокнув. – Любовник должен быть приятен во всех отношениях – в том числе и на вкус… А теперь, Хасан, займемся твоей головой. Она быстро и умело вымыла черные волосы Хасана. Они чуть вились, но были грубы на ощупь… Должно быть, юноша в последний раз совершал омовение очень давно. Потом она досуха вытерла голову Хасана полотенцем. Затем, взяв чистую и свежую салфетку, она вымыла ему лицо, изумившись, сколь сильно испачкалась белоснежная ткань…
– Полно, да умывался ли ты хоть раз в своей жизни? – спросила она, оттирая его черную шею и уши.
Но разомлевший Хасан молчал. Теплая вода расслабляла усталые мускулы. Как же приятно ему было! Наконец он лениво промолвил:
– Поверь мне, волшебница, лишь последние несколько… нет, не помню, сколько дней, превратили меня в столь неугодного твоему взору человека. Но моя цель была столь близка. Она, словно путеводная звезда, звала меня за собой.