– Ну, тогда я продолжу по памяти, – с улыбкой отвечал Хасан. Ибо видел уже, что рисунок ему удается, Что нежная улыбка любимой, ее прекрасное лицо и сильное тело навсегда остались на листе бумаги. Что Наринэ и ее портрет замечательно похожи.
«Аллах, какое счастье! Как я рад тому, что не побоялся в этот день взяться за рисование! Ведь я помню каждый поворот твоей головы, каждую твою улыбку…»
– Хитрец. Ну, тогда я просто закончу сказку – ибо каждая сказка по-своему мудра и поучительна.
– Продолжай, любимая.
– Лекарю удалось создать зелье, способное излечить магараджу. Но, спускаясь, он погиб под камнепадом. Погибли и остальные посланники, лишь юная племянница и Рахман остались в живых. И эта племянница не плакала по своему дяде, не билась оземь. Она без единой слезинки помогла спуститься Рахману с высоких гор и доставить зелье магарадже. И понял тогда Рахман, сколь глубоко было его заблуждение. Что отнюдь не все женщины подлы и расчетливы. Что есть среди них и такие, кто верен своему долгу, а есть и такие, кто готов ради любимого пожертвовать и самой своей жизнью.
Заканчивалась сказка, и вместе с ней оживал под последними штрихами портрет. С удовольствием рассматривая дело рук своих, спросил Хасан:
– И что же с ними случилось потом, прекраснейшая?
Наринэ рассмеялась.
– Дурачок, ну конечно же, они полюбили друг друга…
– Как мы?
– О нет – ибо каждая любовь необыкновенна, единственна в своем роде. И так, как любим друг друга мы, никто и никогда любить не будет.
Эти слова ударили Хасану в голову не хуже, чем коварное молодое вино. Он обнял девушку и зашептал слова, которые ведомы возлюбленным и неведомы более никому. Она в ответ нежно провела ладонью по его щеке и, не говоря ни слова, повела его за собой к краю утеса. Там, к своему удивлению, он обнаружил ступеньки, высеченные на поверхности склона. Они медленно спустились вниз; она осторожно вела его за собой, и ее теплая ручка лежала в его большой ладони. Внизу, под ступеньками, тянулась узкая полоска гальки, а вдали шумела речушка, весной разливающаяся так широко, что затопляла всю это тихую долину. В тусклом свете сумерек они сделали несколько шагов и наконец остановились перед густыми зарослями.
Отодвинув в сторону ветки кустарника, Наринэ провела Хасана в маленькую пещеру с усыпанным песком полом. На небольшом выступе стоял уже зажженный светильник. Он горел веселым золотистым светом и отбрасывал темные мерцающие тени на стены пещеры.
– Я хочу подарить тебе еще одну сказку, любимый, – прошептала Наринэ.
У Хасана перехватило дух. Эта пещера, эти преданные глаза. Эта прекрасная душа. О, Наринэ сделала для него куда больше, чем думала. В полумраке стерлись воспоминания о всем прошлом и лишь она, отчаянная и преданная красавица, и он, безумный художник, остались во всем мире. Удивительная горячая волна благодарности затопила его разум и внезапно переросла в вожделение, какого Хасан и не ожидал от себя. Он схватил девушку в объятия и поцеловал. Она тут же обвила его руками, и их сердца неистово забились от возбуждения. Она приникла к нему, и ею овладела сильнейшая жажда любви. Его губы прижались к ее губам. Они искали, просили, умоляли, вытягивали из нее отклик на его страсть. Наринэ поглотила его. О, она и не предполагала, что робкий язычок пламени светильника в старом гроте сотворит такое чудо.