— Мы похожи на пару старых бродяг, — объяснила она.
— Мы и есть бродяги. — Он скользнул взглядом по копне ее спутанных белокурых волос и по лицу, на котором не осталось ни следа косметики. — Ваш респектабельный приятель с трудом узнал бы вас.
— С чего вы взяли, что мой приятель респектабельный? — с интересом спросила Эвелин.
— Ну, я думаю, вас привлекает именно такой тип мужчин: единственный, у кого есть надежда приручить вас или же посоревноваться с вами.
— Показываться на людях с кем-то еще не значит соревноваться с ним, — голосом, в котором появились суховатые нотки, заметила Эвелин.
— Держу пари, что в вашем случае так и есть. Кто ваш приятель? Он же работает с вами, не так ли?
— Откуда вы знаете?
— Я слышал, как вы попросили секретаршу отменить вечернюю встречу с ним. — Он посмотрел на часы. — Или, точнее, ночную. Должно быть, вы с ним составляете отличную пару охотников за головами.
Эвелин поймала себя на том, что ей не нравится эта характеристика, и решительно возразила:
— Он мой босс.
Повернувшись, Уоррен уставился ей в лицо.
— Соответствует.
— Почему? Почему соответствует? — потребовала Эвелин ответа.
— Потому что людям вроде вас всегда свойственно стремление к власти: вы не испытываете никакого уважения к тем, кто стоит ниже вас, или хотя бы на одном уровне, и одержимы стремлением залезть как можно выше. Вы смотрите только на те ступеньки, что у вас над головой, не глядя ни вниз, ни по сторонам.
— Глубокое заблуждение, — отрезала Эвелин. — И уж я-то к этому типу людей не принадлежу!
Уоррен засмеялся.
— Уже лучше. Вы возвращаетесь в нормальное состояние.
Какое-то мгновение Эвелин в упор смотрела на него, затем расслабилась и откинулась на спинку дивана.
— Это радио? — показала она на прямоугольничек в дальнем углу.
— Возможно. Давайте выясним. — Повозившись несколько минут, Уоррен поймал музыкальную передачу. — Для снежной бури не самая подходящая музыка, но, думаю, чтобы провести ночь, годится.
— Сколько сейчас времени?
— Около половины третьего.
— Как мы будем выбираться отсюда?
Он пожал плечами.
— Сейчас не стоит себе ломать голову. Что-нибудь придумаем.
Эвелин помолчала, слушая музыку, потом робко попросила:
— Не можете ли налить мне немного виски?
— Конечно. — Уоррен от всей души плеснул ей в чашку солидную порцию. — Вам еще холодно?
— Только ногам.
— Дайте-ка я за них возьмусь.
Их глаза встретились.
— Но я…
Эвелин осеклась, когда он решительно засучил рукава. Покорно вынув ноги из спального мешка, она положила их на колени Уоррена. И, когда он начал массировать и растирать сначала одну ступню, потом другую, Эвелин испустила блаженный стон, который вскоре сменился удовлетворенным мурлыканьем.