- Ахссс, - ящер не остался в долгу - от его шлепка жрец сел на пол. - Алссек, не дури. Этот Сскарсс уже мёртв, но ссердце несскоро осстановитсся. Зачем ему, мёртвому, кровь?!
Изыскатель осторожно дотронулся до свежей раны - Скарс не шелохнулся. Его чешуя медленно темнела, и кровь понемногу останавливалась.
"Зген всесильный! Вот не думал, что доведётся поговорить со Скарсом..." - покачал головой Алсек. "Почтеннейший Даакех ни за что ведь не поверит..."
Он нахмурился, снова взглянул на мёртвого Скарса. Хифинхелф досадливо шипел и встряхивал бурдюк - кровь уже едва сочилась, а мех ещё не наполнился.
- Не держи на нас зла, воин солнца, - прошептал изыскатель, крепко сжимая пальцами изогнутый коготь Скарса. Он отделился от пальца не без труда, и снова Алсек измазал руки в крови.
"Теперь Даакех поверит," - он бережно спрятал чёрный, будто осколок обсидиана, коготь в поясную суму.
Тихий вой донёсся от ворот, и Алсек вздрогнул, разворачиваясь спиной к завалу. На пороге залы смутной серой тенью стоял Войкс и недовольно смотрел на чужаков.
- Хиф, пойдём отсюда, - вздохнул Алсек - связываться с ядовитым демоном-падальщиком ему не хотелось, больно уж скверной приметой была такая встреча.
- Хссс... Хорошшо, - кивнул ящер, осторожно прижимая к себе полупустой бурдюк.
"Да, странные вещи творятся под Оком Згена," - покачал головой Алсек, выбираясь из затхлого подземелья на свет. Он слегка опасался, что Джейгор и его отряд в самом деле вернутся - за беглецами Шуна или за недобитым сородичем... но никого не было в пустыне, кроме голодных Войксов, перекликающихся над пепелищем.
"Воины-Скарсы посреди Пустыни Аша, Кровавое Солнце и ворота из небесного огня," - ему всё ещё хотелось ущипнуть себя. "Словно во времена Гвайны, первого из Сапа Кеснеков... Чего ещё ждать, пока не вернутся дожди? Стальных кораблей в небесах, стеклянных башен, проросших из земли, Старого Оружия, обращающего в пыль города?.."
Глава 07. Беспокойная ночь
Последние кусочки мяса с толстого куманьего хвоста почти уже дожарились. Жир каплями падал в очаг и шипел на углях, и Хифинхелф, свернув из лепёшки черпак, ловил пряную жижу. С другой стороны, вырезав в земляном клубне ямку и насадив его на палочку, к стекающему жиру подбиралась Аманкайя. Небесный свет только что погас, последние желтоватые отблески заката растаяли на золотых пластинах городских башен. Всё понемногу стихало, и даже банный рожок, рявкнув в последний раз, замолчал - городские купальни закрылись на ночь. Теперь лишь пронзительный писк огромных летучих мышей доносился из-за стены квартала.