Эл уже говорил с кем-то по телефону, заказывая билеты на самолет.
Мэтт взял Сенеку за руку.
— Эл просто хочет помочь.
Она понимала, что он прав.
— С твоей матерью все будет в порядке?
Ответить Сенека не могла, потому что еле сдерживала слезы. Просто закрыла глаза и пожала плечами.
2012, Майами
Приземлившись в международном аэропорту Майами, Сенека отыскала свою машину и поехала прямо в Мемориальную больницу Джексона. Они с Элом прилетели одним рейсом, но его машина находилась на другой стоянке. Они должны были встретиться в больнице. Они обсуждали вариант, при котором Эл задерживается в Панаме, чтобы быстро съездить на остров и получить генетический материал трупа для его идентификации. Но Эл сказал, что это можно отложить. В конце концов, труп никуда не уйдет. Эл намеревался вернуться, как только состояние Бренды стабилизируется, либо…
Ей не хотелось думать об этом.
Когда она вошла в холл на втором этаже северного крыла, был час посещений, и Джексоновскую больницу наполняла толпа людей. Сенека задержалась в дверях двухместной палаты матери. Утром Бренду перевели сюда из реанимации. Хорошая новость!
Первую кровать занимала женщина с длинными седыми волосами, похожими на паутину. Сенеке они напомнили бороды мха, свисающие на юге со старых дубов. Ее бледная кожа туго обтягивала выступающие кости. Проходя мимо наполовину задернутой занавески, окружающей кровать, Сенека поймала единственный взгляд, но его было достаточно, чтобы ее дернул острый укол сострадания.
На дальней кровати спала ее мать.
— Мама, — прошептала Сенека, хватаясь за ограждение сбоку кровати. Бренда не открыла глаз и никак не отреагировала на звук ее голоса. Тонкую, как бумага, кожу ее хрупких рук покрывало множество темно-фиолетовых синяков. Даже малейший ушиб оставлял на ней след почти навсегда. Сенека знала, что ноги матери под простыней и одеялом покрыты такими же пятнами. Преднизон — прекрасное лекарство, но из-за этого побочного эффекта мать выглядела так, словно ее избили. След оставался от любого соприкосновения, например с ножкой стола.
С поливиниловых мешков, прицепленных к шесту с четырьмя крючками, свисал клубок трубок. Попискивающие, жужжащие и молчащие мониторы отслеживали жизненные показатели Бренды и содержание кислорода в ее крови. Кислород подавался через другой набор трубок, чем-то подобным был оснащен насос в аквариуме Сенеки. Несмотря на дополнительную подачу кислорода в легкие, каждый вдох Бренды был затруднен и сопровождался громким влажным хрипом. Сенека почувствовала кислый запах, который не могли замаскировать даже испарения лекарств и антисептиков. Она подумала, что этот человеческий запах исходит от умирающих клеток.