Сердце защемило при мысли о том, что ее багаж так и не найдется. Речь не о тряпках, но безумно жаль дисков с последними фотографиями Дэна. И заметок для интервью, и записей с его голосом — все это лежало в ее сумках. Она лишится не просто изображений его улыбающегося лица и звуков любимого голоса, но и того, что нужно для написания статьи.
Мексиканская полиция считала, что этим взрывом хотели достигнуть негативной известности — внушить страх, дестабилизировать туризм, нанести ущерб экономике. Приводили десятки доводов. И вполне убедили ее. Но ведь пострадали невинные люди. У этих террористов нет души, и совести у них тоже нет. Ублюдки, они зациклены только на самих себе. Не хватило духу даже сознаться в содеянном. Она поймала себя на том, что руки вцепились в руль, зубы скрежетнули, а брови так тесно сдвинулись, что глаза закосили. «Прекрати! Так ты с ума сойдешь. Успокойся, ради бога».
Вдруг что-то привлекло ее внимание в зеркале заднего вида. Двойные фары — собственно фары, а под ними еще одни, оранжевые, противотуманные. Эти фары все время маячили за ней, с той минуты, как она выехала из международного аэропорта Майами. Другие машины обгоняли ее или сворачивали, а эти оранжевые стабильно держались примерно на полквартала позади. Даже в редком потоке транспорта редко бывает, что одна машина столько миль держится на одном и том же расстоянии от другой, — если это не специально.
Она перестроилась в другой ряд — «хвост» повторил ее маневр. Вдруг перестав нервничать, Сенека выключила радио — чтобы не отвлекаться. Музыку сменил шелест шин, бегущих по асфальту, и стук мотора. Она повернула на юг, на шоссе С-70, не отводя глаз от зеркала заднего вида с отражением двойных фар. До ее квартиры на Коконат-гроув оставалось всего минут десять. Двойные фары повернули за ней. Ей пришла в голову забавная мысль.
— А ну-ка, проверим, — сказала она отражению фар.
Доехав до пересечения с шоссе Саут-Дикси, она, вместо того чтобы ехать прямо, на Коконат-гроув, свернет на север. Если машина у нее в зеркале поедет прямо, значит, можно будет считать это просто игрой усталого воображения.
И, не включая поворота, она повернула на север, на Дикси.
1876, на юге территории Аризона
— Откуда они у вас?
В приемной конторы компании «Калабасские земля и недра» Чарли Пайкс рассматривал монеты, которые Гровс положил на весы. Пайкс был местным пробирщиком, он проверял золото на подлинность.
— Нашел.
Гровс дотронулся до груди в том месте, куда попала стрела, и почесал его сквозь рубашку. Место это было очень чувствительным и даже побаливало, но нисколько не походило на рану. Совершенно невозможно — словно ничего и не было, просто дурной сон приснился. За тридцать семь лет его жизни у него было достаточно порезов, ссадин и синяков, он прекрасно знал, как долго они заживают. Так не бывает.