— А знаете, вы очень меня поддержали после взрыва в Мехико. Ради одного этого стоило сюда приехать. И я нашла в вас нового друга. Можно, я позвоню вам, если найду что-нибудь еще?
— Я буду очень рад. — Когда они подошли к парковке, он думал: «Хорошо бы она позвонила, исцелив душу после недавней трагедии». Ему хотелось увидеть ее снова, но сейчас было не время говорить об этом. Зато можно пригласить ее на обещанную лодочную прогулку.
— Давайте продолжим разговор на воде? В такую ночь в океане будет действительно хорошо, бухту освещают только звезды. Немного ветрено, но мы можем спрятаться за островом с мангровыми зарослями, чтобы сильно не качало.
— Было бы мило, Мэтт, но… — Сенека неожиданно остановилась. «Да он что, издевается? Господи боже, ну почему б ему не оставить меня в покое?»
— Что такое? Что случилось?
Сенека, не ответив, направилась к внедорожнику «мерседесу» с оранжевыми противотуманными фарами.
1981, Вашингтон, округ Колумбия
— Неважно, что там говорят, я действительно на нем летал. — Рональд Рейган указал на аэроплан братьев Райт. Толпа разразилась хохотом.
Гровс наблюдал за президентом, стоя сбоку от сцены, с расстояния пятидесяти футов. Рейган провел рукой по белой, сильно накрахмаленной рубашке от шеи к животу. «Похоже, новому президенту удобнее в сапогах и джинсах, чем во фраке», — подумал Гровс. Он взглянул на собственные сияющие лакированные черные туфли и смокинг и тоже заскучал по сапогам со шпорами. При всем успехе, которого они добились, оба в душе оставались простыми ковбоями.
Президент и миссис Рейган приветствовали плотную толпу любителей сборищ, собравшуюся в Национальном Аэрокосмическом музее — одном из девяти инаугурационных залов столицы.
Гровс подумал, что Рейган сейчас пьян от счастья. И неудивительно. Несколько часов назад он стал сороковым президентом Соединенных Штатов, а чуть погодя получил сообщение, что пятьдесят два американца, которых держали в заложниках в Иране последние четыреста сорок четыре дня, освобождены. Это был великий день для Рональда Рейгана и всей Америки.
Гровс знал, что по протоколу президент должен оставаться на каждом мероприятии не более десяти-пятнадцати минут, и сейчас, по всем признакам, тот собирался уезжать. Взяв под руку гордую Нэнси, Рейган, не переставая махать рукой, двинулся к выходу, возле которого стоял Гровс. Оркестр заиграл президентский марш, зал неистово зааплодировал.
Гровс, окруженный полудюжиной своих охранников, видел, как советник президента подошел к Рейгану, наклонился и сказал что-то на ухо. Тот утвердительно кивнул и продолжал махать толпе. Подойдя к выходу со сцены, президентская группа остановилась. Президент отделился от остальных и подошел к Гровсу.