Стараясь не выдать себя ни малейшим скрипом, Ратмир приоткрыл замшелую створку ворот. Быстро глянул в щель и повернулся к остальным.
— Кажись, пока тихо. Пошли…
Воины один за другим гуськом втянулись за воеводой.
Дремавший на утреннем солнышке кудлатый чёрный пёс поднял голову. Почуяв чужаков, залился злобным лаем и кинулся навстречу. Лай дружно подхватили собаки по всей деревне.
— Всё-таки учуяла псина, — хищно осклабился Ратмир. — Эй, Семенец, задремал там, али хочешь топориком с ним поиграться?
Низенький крепыш за спиной молча вскинул лук. Хлопнула тетива.
Жалобно взвыв, пёс рухнул на бок, яростно грызя древко торчащей стрелы.
— Вот так, — одобрил воевода. — А то ещё топоры о них марать…
Выскочившие было собаки поперхнулись лаем на ходу и стремглав бросились врассыпную.
Из-за ветхого амбара навстречу шагнули двое. Бородатый муж с широким закопчённым лицом остановился и недобро сощурился, поигрывая внушительным топором. На шаг позади держался угловатый подросток в допотопных доспехах, удерживая перед лицом какую-то хитрую штуковину, похожую на мощный натянутый лук.
Мужчины замерли, разглядывая друг друга.
— С чем пожаловали, гости незваные? — исподлобья глянул Лар. — И пошто пса сгубили?
Ушкуйники насмешливо переглянулись.
— Да вот, мимо проплывали, да деревня ваша уж больно приглянулась, — ухмыльнулся Ратмир. — Думаем, а давай заскочим, поглядим, как тут люди живут.
Соратники одобрительно гоготнули.
— Тогда считай, что уже поглядели, — хмуро буркнул Лар. — Как видишь, худо-бедно, но живём. А ежели вы что худое замыслили, лучше уходите отсюда подобру-поздорову, тут и без вас бед хватает.
— Подобру-поздорову? — Ратмир нарочито небрежно сплюнул и презрительно сощурился. — А не то что?
Позади ушкуйников шевельнулась зелёная ёлка и медленно переместилась к колодезному срубу.
Алексей бесшумно положил ружьё на скользкое бревно и взял бандитов на прицел. Жаль, но, похоже, мама оказалась не права. Это никакие не родственники и уж точно не помощь. После убитой собаки сомнений не осталось. Если кузнец не договорится, придётся стрелять. На этот раз бандитам убить никого не удастся. Пусть только дадут малейший повод. Два раза наступать на одни и те же грабли может, только самый последний идиот. Правда вот Лар с сыном стоят больно неудачно. На линии огня, как назло. А вообще, не мужик, а кремень. Выступить вдвоём против десяти…
Лар отвёл взгляд, чтобы даже ненароком не выдать Олекшия. В душе затеплилась надежда.
— А не то худо вам будет.
— Худо? — ухмыльнулся Ратмир. — А не больно ли много ты о себе мнишь? Мужик и сосунок супротив десяти? А может, ты былинный чудо-богатырь?