— Засипишь тут, — успокаивая дыхание, Гордой неторопливо прошёлся между затравленно поглядывающими пленниками. — Мальцом даже так не бегал, аж в груди прихватило.
Оглядев трупы, шагнул к воеводе, безошибочно определив главаря.
— По-нашему разумеешь? — испытующе глянул в глаза.
— Разумеет, — опередил Лар. — И ещё как. Не хуже нашей бабки Мойры брехал всякие непотребства.
— Эвона даже как, — Гордой приподнял ближайший топор, рассеянно разглядывая выщербленное лезвие. — Это хорошо, а то я их наречие плохо разумею. Думал, Кривого Лара придётся ждать. Он у нас любит по всяким чужбинам мотаться… Ну так что, голуб мой, — доверительно наклонился к пленнику. — Небось, много наших деревень уже потрепал?
— Ни одной! — горячо приподнялся Ратмир. — Матерью клянусь!
— Ты лежи, лежи, — успокоил Гордой. — Клянешься, значит? Ладно, верю. А где ты говоришь, ушкуй-то ваш оставил? — поднёс ладонь к уху.
Ратмир стиснул зубы и едва сдержался, чтобы не выругаться. Проклятый вепс! Всё-таки раскусил. Прямо в корень зрит. Всё добро из вчерашних деревушек так ещё и лежит. И три девки ладные связанные. Потом побаловаться хотели. Если ушкуй найдут, тогда точно не сносить головы. За своих вепсы жестоко мстить будут.
— Молчишь? Ничего, заговоришь, — Гордой выпрямился и скомандовал: — В поруб их! Потом разберёмся. Да, и ножи там поглядите…
Онтей наскоро охлопал одежду и сапоги пленника. Торжествующе продемонстрировав два маленьких ножика, беззлобно двинул кулаком под рёбра и кивнул напарнику.
— Взяли!
Подхватили упирающегося Ратмира под мышки и потащили куда-то за амбар.
Мало чего поняв из допроса, Алексей обеспокоенно проследил за пленником. Чего они с ним делать собрались? Одно дело, когда нападают, и совсем другое, когда бой закончен и враг связан и беспомощен. Пусть до Женевской конвенции ещё далековато, но излишняя жестокость к пленным тоже ни к чему. Только вот как об этом сказать.
Поколебавшись, подошёл к Лару и шепнул:
— Куда их? Убить?
Лар пожал плечами.
— Зачем. Пока в поруб, а там посмотрим, какая кровь на них. Окрестные деревни поспрашиваем.
Алексей обескураженно развёл руками.
— Не понимаю. Так да или нет?
Лар сожалеюще вздохнул.
— Эх, хороший ты парень, да, видно, без Гертруды нам снова никак не обойтись. Я говорю, нет пока. До утра посидят в холодке, — показал на сарай. — Поруб там. Теперь понимаешь?
— Да. Но там плохо. Могут бежать.
Лар снисходительно улыбнулся.
— Никуда они не денутся. Из-под земли не сбежишь, — показал вниз. — Лестницу уберём и засов на крышке хороший. Самолично делал. Так что не сбегут.