Хорошо всё-таки дядька Гордой додумался, спровадил девок к бабке Фёкле. Что ни говори, тесновато впятером было бы спать-то. Не хватало ещё, чтоб они посреди ночи к Олекшию под бочок попросились. Замёрзли сильно, дескать. А что, с них станется, старшая-то вон как глазищами зыркала. Ух, бесстыдницы…
Закуталась в тёплое одеяло, свернулась калачиком и, прислушиваясь к мерному потрескиванию остывающих в печи углей, мало-помалу задремала.
Тонкий визг зубной бормашины пробился в сознание. Алексей вскочил, стукнувшись головой о потолочный брус.
— Да твою же…
Зашипев от боли, заполошно огляделся.
Посреди стола, прижав лапки и вытянувшись как суслик, отчаянно верещал домовой.
— Ты чего, сдурел? — ожесточённо потерев заспанное лицо, Алексей пошарил в поисках чего-нибудь тяжёлого. — А ну пшёл!
И только тут дошло, что домовой верещит в яви.
Шторка женской половины колыхнулась. Загорелся крошечный огонёк. Держа перед собой свечу, появилась Гертруда. Всклокоченная, босая, в одной лишь ночной рубашке до пят.
— Оно здесь, — невидящим белым взглядом уставилась куда-то сквозь стену.
Алексей невольно попятился. Волосы встали дыбом. Такой колдунью не видел ещё никогда. Словно восставшая покойница.
Стыдливо прикрывая разрез рубашки, из-за шторки испуганно выглянула бледная как смерть Луша.
— Кто это? — зачарованно уставилась на верещащее лохматое существо.
— Домовой, — машинально пробормотал Алексей, не отрывая взгляда от пребывающей в трансе Гертруды.
Ведунья очнулась и зачастила скороговоркой, в волнении проглатывая слова:
— Скорее! Скорее же, Алексей! Оно здесь! Это ужасно!
Словно дождавшись нужной команды, где-то совсем рядом жутко завыли собаки. Послышались тревожные голоса.
— Чёрт, да что здесь вообще творится-то? — в отчаянии закричал Алексей. — Кто оно? Что ужасно?
Гертруда на секунду закрыла глаза и сделала глубокий вдох.
— Да, вы правы. Надо успокоиться, — прижала ладони к щекам. — Ох… Та прожорливая сущность, за которой вы охотились, — перевела дух. — Она здесь, в деревне. Прямо в амбаре с ушкуйниками.
— Что?
Схватив ружьё, Алексей стремглав соскочил с печи. Не обращая внимания, что появился перед женщинами в одних трусах, лихорадочно перезарядил ружьё серебряными патронами. Едва не разорвав треснувшую ткань, рывком натянул термобельё, кое-как зашнуровал непослушные берцы и, запихав за пояс подсумок с патронами, стремглав выскочил за порог.
В глаза ударила непроглядная тьма.
— Боже мой, — донеслось сзади, — Алексей! Куда же вы без огня? Право, это просто безрассудно. Обождите, возьмите свечу…