Гертруда тонко улыбнулась.
— Железо. Ведь чувствуете жжение, признайтесь?
— Ну… да, — заколебался Алексей. — Думал, у меня аллергия какая-то. А что, и вы тоже?
— Конечно, — несколько торжественно кивнула Гертруда. — Как и всякая хоть мало-мальски стоящая ведунья. А уж как жжётся серебро… Что ж, надо признать, несмотря на ребячество, вы растёте прямо на глазах. Пожалуй, скоро вам можно будет освоить и более сложные навыки… Впрочем, мы с вами опять немного отвлеклись. Я вижу, вы совсем не понимаете истинную цену ваших трофеев… Ах да, — раздосадованно прихлопнула по столу, — совсем запамятовала. К слову, о трофеях. В деревне вас дожидаются ещё два боевых нурманских топора, с десяток щитов и ещё вот это…
Порылась в переднике и положила на стол две пустые пластиковые гильзы.
— Я так понимаю, вы ненароком обронили. Мальчишки нашли.
Прищурилась и по слогам прочитала:
— Бай-кал. Что это? Помнится, в бытность мою, было такое озеро где-то далеко-далеко на востоке.
Алексей невольно улыбнулся.
Действительно, да всё что угодно может, быть, размах широкий. От озера до ситро. Отец тоже всё время удивляется странной логике названий. Особенно на даче, когда чертыхаясь, пытается завести старенькую бензопилу «Дружба». Чем руководствовались создатели, большая загадка. Если ещё учесть и плавленые сырки с одноименным названием.
— Это патроны, — кивнул вбок. — Для ружья. Двенадцатый калибр.
— Ничего не понимаю, — вздохнула Гертруда, — но тем не менее забирайте.
— Так ведь они же уже… э-э-э, — Алексей запнулся на полуслове и сгрёб гильзы в карман. — Спасибо большое.
Не стоит грузить человека восемнадцатого века ещё и пространным рассказом о сложной начинке современных боеприпасов. Ну стреляные, и стреляные. Ведь старалась, несла, наверняка хотела сделать приятное. Зачем расстраивать, что это теперь всего лишь бесполезный хлам. Правда, вот что ещё делать с этим неожиданно свалившимся богатством? Подумать только — щиты, топоры и сломанный тесак. Ха! Золото, брильянты. Практически местным олигархом заделался. Хотя есть одна хорошая мысль…
— Знаете что. Я тут немного подумал насчёт этих трофеев. Не знаю, может, конечно, вам это и покажется кощунственным, но раз вы говорите, что здесь это стоит целое состояние… Давайте поступим так. Топоры я предлагаю отдать той женщине, ну у которой прямо на глазах отрубили голову мужчине. Тут есть и доля моей вины. Я тогда промедлил, просто не ожидал, что такое возможно, поэтому хоть… — осёкся под пристальным взглядом.
— Вы очень великодушный человек, — тихо произнесла Гертруда. — Это был Аксин. Кузнец. Трое детишек осталось, мал мала меньше. И жену его Домну сильно побили. Ссильничать хотели, да он отпор дал. Одного покалечил, вот те рыжие и взъярились… Я Филиске наставленья дала, отхаживает её сейчас.