– Ну не отнимают же у них жилье? – возразил Драгилев.
– А зачем отнимать? Можно поступить куда умнее, – усмехнулся Александр Борисович. – Мне один казак рассказывал, как его свояка с насиженного тремя поколениями места выжили... Соседи у него, у свояка то есть, с одной стороны были чеченцы, с другой – русские. Незадолго до этого обеим русским семьям предложили продать свои дома – за гроши... Один из них, сосед свояка, оказался умным, кроме того при деньгах: сдал свою хату покупателям, конечно же местным, и уехал к родственникам в Сибирь. Свояк уперся. Тогда его взяли измором.
– Измором?..
– Измором, – кивнул Турецкий. – Новые соседи – с одной стороны, прежние, с которыми когда-то хорошо ладил, – с другой: то за ночь забор переставят, и его грядки на их участке окажутся, а в ответ на его претензии: мол, по плану это всегда была их земля, а не его... Ну и все в таком духе. В итоге свояк плюнул и убрался из села подобру-поздорову. Куда-то не очень далеко, на Кубань, что ли... В общем, к своим.
Мужчины помолчали, полковник Драгилев о чем-то размышлял, изредка покачивая головой.
Первым пауза надоела Константину Дмитриевичу. Резко оттолкнув от себя блокнот и бросив ручку, он вздохнул:– Ну что ж, господа-товарищи... На мой взгляд, пора приступать к работе. Обменивайтесь координатами – и вперед... Саня, забирай дело!
Александр Борисович вздохнул, достал из внутреннего кармана пиджака свою визитку и протянул полковнику. Тот, кивнув и поблагодарив, поднялся на ноги.
– Если вы не против, я дойду с вами до вашего кабинета, нам, судя по всему, в ближайшее время предстоит много общаться... Посмотрю, где вы сидите, там и оставлю свои координаты... Всего вам доброго, Константин Дмитриевич.
Турецкий кабинет своего шефа покинул, не проронив ни слова, поскольку ничего доброго в происходящем, как ни силился, рассмотреть так и не смог.
3
Валерий Померанцев, потный и взъерошенный, влетел в кабинет Александра Борисовича, забыв поздороваться, как раз в тот момент, когда тот дочитывал документы, оставленные ему полковником Драгилевым.
– Все, мы их взяли!.. – с порога выпалил он. – Ух, и скандалюгу этот тип закатил! Орал на оперов из спецназа, что всех их посадит!.. Ну и жарища!..
Он с размаху шлепнулся на стул для посетителей и посмотрел на шефа сияющим, довольным взглядом.
Турецкий некоторое время молчал, разглядывая Валерия, прежде чем сообразил, что речь идет о взятии Мокрушиной и ее любовника-генерала в Шереметьеве, откуда находившаяся под подпиской о невыезде дамочка намеревалась слинять за рубеж по подложным документам чартерным рейсом. Потом Александр Борисович перевел взгляд на окно, за которым снова заклубились серые дождевые тучи: