Не обращая на хозяйку внимания, Джозайя потрогал надетую на подставку дамскую шляпку.
– Меня это не волнует, – буркнул он.
– Сэр, я не знаю, кто вы такой и что она вам наговорила, но эта девушка… Она совершенно испорчена и склонна ко лжи.
– Вот как? – Джозайя повернулся к женщине. – Лгунья, говорите?
– Вот платье, мадам Клермон, – вмешалась в разговор Мэгги и вручила платье прямо Джозайе, тем самым продемонстрировав и свою осведомленность об этом деле, и свое отношение к нему. – С Элинор все в порядке? Я еще принесла ее сумочку, знаю, что она у нее любимая. Мисс Бекетт оставила ее в ящике у швейной машинки.
Мэгги протянула Джозайе маленькую, вышитую бисером сумочку, но мадам Клермон, уставившись на девушку, закричала:
– Нет-нет, мне нужно проверить, не прихватила ли она еще что-нибудь!..
– Так мисс Бекетт еще и воровка? – Джозайя выхватил сумочку из рук хозяйки. – Ну вы и особа… Если из кошелька мисс Бекетт пропал хоть фартинг, я вызову представителей власти, и вы получите по заслугам!
– Вы не…
– Вот возьмите, мисс. – Джозайя вытащил из внутреннего кармана кошелек и достал несколько купюр, даже не пытаясь определить их достоинство. – Это вам подарок за ваши хлопоты и доброту к мисс Бекетт.
Мэгги с изумлением взяла деньги.
– Спасибо, сэр!
Джозайя дал Мэгги свою визитную карточку, затем, повернувшись к модистке, проговорил:
– Угроза обратиться к властям касается и вашего отношения к этой девушке. Из этой суммы вам не предназначено ни пенни, мадам Клермон. А если вы вздумаете наказать ее за мой подарок, я уверен, что она достаточно сообразительна, чтобы дать мне знать. Так, Мэгги?
Девушка присела в реверансе:
– Да, мистер Хастингс.
Мэгги исчезла в глубинах магазина.
Мадам Клермон, оставив всякое притворство, подбоченилась, и ее выговор тотчас сделался резким и грубым.
– Вы не можете просто так войти в мой магазин… угрожать мне и сорить деньгами… Что бы мисс Бекетт ни наговорила, все это ложь и клевета! Ее слово против моего? Увидим, что скажут власти, когда услышат, как она привлекала внимание того мужчины и горела желанием его заполучить. Я скажу, что именно поэтому ее выгнала. И кто мне возразит?!
У Джозайи дыхание перехватило; от гнева и возмущения ему трудно было сосредоточиться. Сначала это походило на игру: войти в магазин, заполучить платье и даже дать шанс другой продавщице сбежать отсюда, – но теперь… Никогда еще у него не возникало желания ударить женщину… До сего момента.
– Ваше слово, мадам, ничего не будет стоить, когда этим займусь я. От вашей репутации ничего не останется. Интересно, сколько респектабельных леди переступят порог вашего магазина, если узнают, что вы ради собственной прибыли вынуждаете своих работниц торговать собой? Не думаю, – Джозайя презрительно усмехнулся, – что добропорядочные дамы захотят иметь платья, к которым прикасались шлюхи.