– Я думала, что искусство – дело серьезное.
– А теперь кто над кем смеется?
Элинор откровенно рассмеялась – чопорная леди, на миг сбросившая путы этикета, – и у Джозайи перехватило дыхание от ее безыскусной красоты.
– Вы начинаете рисовать только тогда, когда приходит вдохновение? – спросила она неожиданно.
– Сначала я делаю набросок. И рисую несколько эскизов на бумаге, пока не решу, что можно перейти к холсту. Полагаю, что и сейчас я поступлю именно так.
– Я спросила… просто из любопытства. У нашего соседа был его портрет, но он был такой… непривлекательный человек. Но, думаю, это не важно. Ведь портреты – они для потомков?
«Ну разве не уникальная женщина?» – мысленно улыбнулся Джозайя.
– Эх, если бы люди задумывались об эстетике, прежде чем настаивать на том, чтобы их замечательный дядюшка Уолтер непременно оставил свой портрет… – Джозайя присел на край стола, чтобы на минуту вытянуть ноги. – Я видел слишком много портретов людей – теперь уже давно покойных, – которые постоянно пугали потомков, следя за ними из рамы, куда бы те ни встали. Черт, я и сам подумывал нарисовать парочку таких, когда мне нужны были деньги!
Элинор нахмурилась в ответ на его высказывание, но искорки в ее глазах свидетельствовали о том, что она оценила шутку.
– Но вы же никогда этого не делали… И я попрошу вас не придавать мне такой пугающий вид.
– Сделаю все, что в моих силах. – Джозайя скрестил на груди руки и попытался затронуть более деликатные темы, пока его модель чувствовала себя непринужденно. – А можете вы… принести завтра свою одежду, чтобы мы смогли выбрать что-нибудь для работы?
Элинор улыбнулась.
– Предупреждаю вас: в моем гардеробе нет ничего волшебного. У меня всего три платья, и… – Она вздохнула. – И одно из них совершенно не подходит.
– Почему?
– Это то самое злосчастное красное платье, и я не хочу позировать в нем!
– Понятно. – Джозайя прикусил губу, обдумывая ситуацию. – А жаль… Вы бы выглядели в красном ошеломляюще, мисс Бекетт. Я знаю, что этот цвет вызывает ассоциации…
– Я буду выглядеть как блудница! И это вовсе не ассоциация, а факт, мистер Хастингс!
– Вы не блудница, и это главное. Более того: если вас оденут в пурпур, то это не сделает вас императрицей.
Его логика была безупречной, но Элинор с трудом принимала ее – как и признавалась в том, что она уже колебалась.
– Но если красное вас так беспокоит, – продолжал Хастингс, – то мы просто купим вам новую одежду и…
– Нет, исключено! Я не позволю мужчине покупать мне одежду. Хозяйка магазина вообразит… Женщине не подобает принимать такие подарки от малознакомого мужчины.