Решив направить разговор в безопасное русло, Элинор с улыбкой сказала:
– Расскажите о своем женихе, мисс Лоусон.
– Он барристер
[2], и папа говорит, что самый пылкий оратор во всей Британии.
– Мистер Лоусон сказал, что никогда не видел, чтобы человек одним только голосом подчинил себе суд, как это сделал наш дорогой мистер Таплин. Но видели бы вы его рядом с Клодией!.. – Миссис Лоусон начала просматривать фасоны платьев. – Он тогда становится мягким как масло…
Клодия от этой реплики разрумянилась и опустила ресницы.
– Когда он приехал к нам впервые, я сказала ему, что слишком тихая, чтобы заинтересовать его, но он ответил, что ему нравится тишина… для разнообразия.
Миссис Лоусон просияла и, шагнув к дочери, воскликнула:
– Он тебя обожает! – Она повернулась к Элинор. – Действительно обожает. Я сначала думала, что это смешно: ведь он такой громкоголосый и слишком резкий для моей робкой девочки, – но этот человек становится как воск в ее руках – никогда не видела такой драматической перемены. Клянусь, он даже начинает заикаться всякий раз, когда она дуется.
– Я никогда не дуюсь, – мягко запротестовала Клодия и тут же надула свои розовые губки. – А Сэмюел никогда не заикается.
Миссис Лоусон заговорщически подмигнула Элинор, но промолчала.
Элинор же отступила на шаг, чтобы не мешать клиенткам насладиться также и переливами атласа, отрез которого она только что перед ними выложила.
– Ваш жених производит прекрасное впечатление, мисс Лоусон. И как же ему повезло, что он встретил вас. Вам будут завидовать все женщины в Англии!
У Элинор от собственных слов перехватило дыхание. Ах, какая же женщина не желала бы этого – стать избранницей мужчины с будущим и знать, что он тебя обожает? Элинор всегда считала, что и она однажды будет примерять свадебный наряд. Когда-то у нее было огромное приданое, и ее даже специально учили вести домашнее хозяйство, а теперь…
Нет-нет, Элинор тосковала вовсе не по утраченной роскоши, а по родителям. После их смерти умерли все ее мечты. Никогда она не будет стоять рядом с мамой в подвенечном платье или сидеть рядом с отцом и вслух читать его любимые книги.
«Все ушло. И как странно вспоминать себя прежнюю – абсолютно уверенную в том, что ничто не изменится без моего желания».
– Мисс Бекетт… Вам нехорошо?
Вопрос миссис Лоусон, заданный с самыми лучшими намерениями, вернул Элинор к реальности.
– Нет, все в порядке, просто я…
Ее перебила появившаяся в дверях мадам Клермон:
– Она просто перегрелась, сидя слишком близко к печке. Проветритесь, мисс Бекетт, а я пока обговорю с миссис и мисс Лоусон все детали их заказа.