В доме стояла тишина, лишь тиканье часов в гостиной эхом отдавалось в комнатах. Прикусив губу, Ира выглянула из-за двери и улыбнулась. Дмитрий сидел за обеденным столом, держа в руках любимую кружку с изображением собаки (она понятия не имела какой породы), читающий газету. Все как всегда — ничего не изменилось. На цыпочках подойдя к нему за спину, девушка положила подарок на пол, сложила руки лодочкой, намереваясь закрыть папе глаза, замерла, услышав:
— Ничего не выйдет.
Девушка вздохнула.
— Ты должен был испугаться.
Слушая глубокий смех, Ирина надув губы, села рядом с папой, взяв в руки подарок.
— Я всегда знаю когда ты рядом. — Дмитрий отложив газету, нежно касается щеки любимой дочери, — ведь ты — моя дочь.
— Ты не можешь этого знать.
В зеленых глазах что-то шевельнулось и от этого Ире стало неуютно. Что-то древнее, как сама жизнь.
— Когда станешь матерью, узнаешь эти чувства.
— Но пока я не мама, — она чмокает папу в щеку, — когда я стану ей — не известно. Лет через пять может.
Дмитрий нахмурил черные брови.
— А твой парень не намерен жениться на тебе? Мне казалось, у него серьезные намерения.
— Он… — девушка замялась, не зная говорить отцу правду или нет. В их семье не было секретов, но иногда что-то оставалось в тайне. Ира не хотела признаваться Дмитрию, что ее бывший жених расторг помолвку. Дима понял по глазам дочери, и не стал расспрашивать ее об этом. На самом деле он рад, что Ира не встречается больше с тем парнем. Пусть он и красив, что-то в нем пугало.
— Это мне? — кивнул он на коробочку, обернутую в золотистую упаковку. Глаза Иры загорелись, благодарная, что он отвлек от неприятной темы, девушка поставила перед Димой подарок. — И никаких игрушек?
Девушка подмигнула.
— И без фейерверков.
Дмитрий засмеялся, потянулся к зеленому бантику и одним движением развязал его.
Тут неожиданно мобильный завибрировал от входящего звонка. Наблюдая как папа потянулся за телефоном, девушка нахмурилась, но промолчала.
— Минаев слушает.
В трубке раздался удивительно похожий голос на Дмитрия.
— Я немного опоздаю.
— Почему? — тоном, не приемлемый для споров, произнес Минаев — старший, начиная сердиться.
— Возникли дела.
Наступила пауза.
Ирина вскочила от громоподобного голоса отца:
— Опаздываешь? Сколько будешь кормить оправданиями?
— Папа… — произнесла Ирина, пытаясь утихомирить отца. Тот остановил ее движением руки, приказывая замолчать.
— Мы тебя ждем, ты должен еще привезти Оксану из больницы. Ты же обещал, сынок.
Андрей нетерпеливо вздохнул, пристегивая Елену к детскому креслу в машине.