Лилибет сидела достаточно близко, чтобы он мог к ней прикоснуться. Роланд жаждал это сделать, но ее шляпка с широкими полями лежала на траве между ними, как чопорная дуэнья. Неужели он и вправду плотски познал это тело? И эти жадные бедра поднимались к нему навстречу?
– Расскажите только то, что вам хочется, – попросил он.
Она снова перевела взгляд на Филиппа.
– А о чем тут рассказывать? Мне нужно было выкинуть вас из головы. Я должна была это сделать. Уж этим я была обязана лорду Сомертону, да и самой идее супружества. Я думала… в общем, я, конечно, знала о его репутации, но была слишком наивной и не понимала, что это значит. Чем люди занимаются в постели и что это за собой влечет.
– Наверняка нет! – воскликнул Роланд. – Вы не могли быть настолько невежественной.
Она кинула на него загадочный взгляд.
– Об основной технике я знала. Но не обо всем прочем.
– Вы имеете в виду – о лучшей части. Бог свидетель, я представлял себе это с вами.
– В самом деле?
Неужели в ее голосе прозвучала нотка кокетства? Все нервы Роланда напряглись. С этим он обращаться умел. Это его территория.
– Моя дорогая Лилибет, – протянул он. – Если бы вы только знали, какие сладострастные мысли возникали у меня в голове, когда я кружил вас в танце по тем чертовым бальным залам, вы бы выплеснули мне в лицо свой лимонад.
Она не засмеялась, не выгнула бровь, не подыграла ему. Молниеносно взглянув на Филиппа, она снова обратила свой взор на Роланда, и что-то в ее глазах заставило его податься вперед, попытаться прочесть то, что скрывалось в мягкой голубизне этих глаз. Ностальгия? Желание?
– Вы бы удивились, – произнесла она. – Я бы с восторгом выслушала эти ваши мысли. В конце концов, у девушек тоже есть желания, даже если мы не знаем точно, о чем тоскуем и к чему стремимся.
– Значит, вы думали о том же самом? – Вот теперь он не флиртовал. Он с трудом выговорил эти слова.
Лилибет ответила не сразу. Она изучающе посмотрела на него, что-то обдумывая, и только потом сказала:
– Не совсем. Уверена, в те времена я была куда невиннее, чем вы.
Он поколебался.
– Верно.
Она вздохнула. Ее груди вздымались и опускались под аккуратным высоким вырезом фиолетового лифа.
– Это нечестно, правда? Если бы вы высказались, если бы мы поженились, я пришла бы к вам невинной, чистой, как лилия, а вы… – Она не договорила, словно оставив предположение висеть в воздухе, и потянулась за вареным яйцом.
Он уставился на свои руки.
– Клянусь вам, Лилибет, с той минуты, как мы встретились, я даже не помышлял ни о какой другой женщине. Только вы, все то лето. И если бы мы поженились, я бы никогда… в нашей постели не появлялись бы призраки, и не было бы никаких других, никогда.