Шелли погладила его по руке.
– Почему ты молчал, когда тебя несправедливо обвинили и уволили с работы? Если бы ты рассказал обо всем сенатору, он бы поверил?
– Возможно. Не знаю. Если бы я не назвал виноватую сторону, он бы подумал, что я просто пытаюсь выкрутиться. Если бы сказал, кто виноват, сенатор мог вступить в открытый конфликт с влиятельным негодяем. Я был бы рад, если бы конгрессмен получил по заслугам, но пожалел его жену и детей. Ведь они-то ни в чем не виноваты. Даже Мисси была достаточно взрослой девушкой, чтобы осознавать последствия своих поступков.
– Немногие бы смогли взять на себя ложную вину.
– Не надо вешать на меня ордена, Шелли. Мною двигала апатия, а не благородство. Мне надоели двуличие и клевета. Если мои коллеги смогли поверить, что я такой подлец, то работать мне с ними было ни к чему. Они с готовностью уцепились за версию полиции, что я разрушил девочке жизнь. А значит, мне плевать, что они думают. Я приехал в Вашингтон восторженным юношей, уважающим правительство до фанатичности. Но быстро узнал, что чиновники такие же люди, как и все. Уезжая, я почувствовал себя выше всего этого. Но на самом деле, конечно, это было ребячество чистой воды. На самом деле я ничем их не лучше.
Грант взял ее за руку и потянул к себе. Она встала, обошла маленький столик и приблизилась к нему. Теперь он держал ее за обе руки.
– Если бы ты пришла в мою группу замужней женщиной, сомневаюсь, что это бы меня остановило. Увидев тебя через десять лет после разлуки, повзрослевшей и еще более прекрасной, я бы не позволил какому-то мужу встать на моем пути. Я бы сделал что угодно, сказал что угодно, чтобы добиться тебя и воплотить в реальность мою давнюю мечту, которая осуществилась сегодня ночью.
Она прикоснулась к серебряным нитям на его висках. Голос задрожал от переполнявших ее эмоций.
– Любимый, недолго бы ты старался, бастион рухнул бы в одночасье. К счастью, мне не пришлось выбирать между тобой и мужем. Не думаю, что мораль сыграла бы в этом большую роль…
– Твой муж не смог оценить тебя по достоинству, Шелли. Я знаю. Он не удовлетворял тебя, плохо знал твои тайные желания и фантазии. Я понял это по твоей удивленной реакции на оргазм прошлой ночью.
Она лукаво улыбнулась, подогревая его мужское тщеславие.
– Если ты имеешь в виду, что он так меня не любил, ты прав. Он никогда не целовал мои укромные места и не пытался определить эрогенные зоны. Иногда целовал грудь, но не так, как я хотела и как это делаешь ты.
Шелли сама не понимала, почему говорит с Грантом так откровенно и совсем его не смущается.