С этого дня Ретиф каждый вечер торопится к их лавке, чтобы увидеть через стеклянную витрину красавицу Розу Буржуа, как некогда спешил к магазину, где работала Зефира. Воспоминание о бедной девушке наводит его на мысль написать Розе письмо. Каждый вечер он просовывает в щель очередное любовное послание, после чего с безразличным видом удаляется; меж тем письма попадают в руки родителей, которые читают их вслух и поначалу принимают за розыгрыш, тем более что не знают, какой из дочерей они адресованы. Так проходит около двух недель; настойчивость анонимного воздыхателя начинает внушать опасения, однако поймать его никак не удается. Но вот однажды вечером соседи наконец ловят его с поличным и собираются вести в полицию. Улица полна народа. Чтобы избежать скандала, почтенный отец проводит Ретифа в комнату за лавкой.
— Пощадите его! — дружно просят сестры.
Отец запирает дверь.
— Это ваши письма? — спрашивает он. — Кому из девушек они предназначены?
— Старшей.
— Так бы и писали… А теперь отвечайте, по какому праву пытаетесь вы смутить сердце девушки, вернее сказать, двух девушек?
— Неведомое, но властное чувство…
Ретиф с жаром обороняется, отец сменяет гнев на милость и наконец говорит:
— В письмах ваших видна душа… Завоюйте себе имя, найдите применение вашим талантам — тогда посмотрим…
Ретиф не посмел признаться, что женат, а эффектную сцену вставил в роман, где добросовестно воспроизвел свои послания, описал невинное соперничество сестер, свою поимку, объяснение с отцом, которого он сделал англичанином — дань Ричардсону, бывшему тогда в большой моде; к этому он присовокупил несколько случаев из собственной жизни и в довершение всего ввел в роман иезуита, который выдает дочь замуж в Калифорнию — край, где, по словам автора, «жители так же глупы, как в Парагвае». Закончив рукопись, Ретиф пожелал услышать мнение знатока. Он выбрал некоего Прогре, романиста и критика, чьим самым значительным произведением была «Поэтика оперы-буфф». Прогре посоветовал ему сократить книгу вдвое. Теперь нужно было найти благожелательного цензора. Ретиф добился, чтобы роман прочел господин Альбаре, и тот дал лестный отзыв. «Отзыв этот, — пишет Ретиф, — ободрил меня». Он поспешил послать роман господину Буржуа, торговцу шелковыми тканями, прося разрешения посвятить его мадемуазель Розе; торговец отклонил эту честь вежливым письмом. «Как смел я надеяться, — восклицает автор „Мемуаров господина Никола“, — что получу дозволение посвятить роман юной красавице, принадлежащей к классу граждан, которому подобает пребывать в почетной безвестности!..» Ретиф продал роман вдове Дюшен и получил более семисот франков (по 15 франков за лист). Он никогда еще не держал в руках такой крупной суммы и потому весьма опрометчиво оставил свое место в типографии: отныне жизнь его переменилась.