– Она говорит, что я такая же, как они… как старики… такая же…
– Дура она старая – серьезно и спокойно резюмировал Слава – какая же ты такая, как они? Ты молодая и красивая. Пойдем на крыльцо, там посидим, воздухом подышим… отравой.
– А время? – шмыгнула Света распухшим носом.
Слава спросил – а что время? – и посмотрел на часы. Действительно, двадцать три…
– В это время ребята до вас двери закрывали и никого уже не впускали. И не выпускали. Меня тоже не выпускали. Покурить.
– Плевать. Пошли. Надо воздухом подышать…
Слава прошел вперед, не собираясь мешать калеке помощью. Надо будет, сама попросит. Света посмотрела на него с благодарностью, обвисая на костылях и вполне уверенно продвигаясь к ступенькам.
Предзимье встретило их робким морозцем; Слава, спохватившись, принес два бушлата с выцветшими эмблемами охранного предприятия на рукавах. Света уже сидела на скамье у стены, и почти исчезла под наброшенным на плечи ватником. Славик отказался от протянутой сигареты – вот еще, за свои деньги дышать смрадом – и Света закурила, неумело держа и неумело затягиваясь.
– Да ничего, в общем, трагичного – произнесла они, когда молчание стало тяготить. – Жила я хорошо, пока папка был жив. Все меня любили, он любил больше всех. А потом он умер. Сердце не выдержало.
– И тебя сюда…
– Да, и меня сюда сдали. Я их не виню – торопливо уточнила Света. – зачем им калека? В квартире и так тесно. Деньги я зарабатывать не могу. Пенсия маленькая. Калитку надо закрыть.
Продолжила она без всякого перехода.
– Всякая мразь сюда ходит. Водку пьет, старух грабит.
– Чужих старух?
– Сначала своих, потом и чужих. Тут до вас ребята работали, так они с этими гадами тоже пить начали. Директор их сразу уволил. Как только узнал.
– Крутой у вас директор… кто он?
– Бывший военный. – Света докурила, выкинула прочертившую дугу алую точку и тут же стала разминать дрожащими пальцами другую сигарету. – Он очень хороший человек. Командовать, правда, любит, но это привычка. Мы же здесь не можем жить, тут же дом престарелых, а мы просто калеки.
– Вы? Ты тут не одна такая?
– Нет, не одна. Есть еще семейная пара колясочников. Мне еще повезло, я ходить могу. А они только ездят. Зато у них денег много.
– Откуда у колясочников деньги?
– Они эти… экстрасенсы. Привораживают, будущее предсказывают. К ним народ ходит.
– А ты?
– А что я? Они меня не любят. Вот Любка меня тоже не любит. Кричит всегда, что я блядь.
Слава повернул голову и увидел, как она косится на него блестящими глазами.
– Любка – это такая коренастая, в душегрейке и спортивном костюма?