Кондрат в это время умчался за выпивкой – и тяжелая обязанность по поддержанию порядка среди старичков легла на крепкие плечи Славы. И вот он сидел в гардеробе, шумно хлебая борщ. В эту смену попались хорошие поварихи – они и готовили вкусно, и делились щедро. Слава уже справился с наваристой основой и принялся за солидный кусок мяса, не дожидаясь, пока он остынет, как его оторвало от еды вежливое покашливание. Слава поднял глаза, вытер рукой масляные губы, сыто рыгнул, не удержавшись, и только потом произнес.
– Я к вашим услугам. Покорнейше прошу. – и указал на стул.
Подошедший к нему мужчина, если и обалдел от несоответствия поведения и речи, виду не подал.
– Приятного аппетита, извините, что оторвал вас от трапезы…у меня к вам просьба… вы здесь отвечаете за тех, кто приходит?
Слава с удивлением посмотрел на крупного, сытого и холеного посетителя. От него парфюмерной волной веяло деловитостью и самодовольством. На толстом пальце, придавливая рыжеватые волосы, блестела массивная золотая печатка. Белый воротничок врезался в белую подбритую шею. Светлый плащ увеличивал грузную фигуру, легкое шелковое кашне допустимым беспорядком прикрывало безукоризненные поля костюма.
– Не за тех, кто приходит – в тон, поддавшись властному обаянию гостя, ответил Слава – в тех, кто себя начинает некорректно вести. Хамить, грубить, отрывать от важных дел.
При этих словах гость слегка изогнул бровь и повел глазом на недоеденный кусок мяса. Потом достал бумажник.
– Безусловно, ваши услуги будут вознаграждены. Мне нужно немного, сущий пустяк.
Вам знакома эта женщина?
Слава, скроивший равнодушную, даже кислую мину при виде портмоне, взял цветной снимок.
– Эта женщина в центре, что ли? Седая?
– Да, да, она самая.
– Да, видел. Не очень часто, но встречаю. Я, кстати, не пойму – она здесь живет? Что вы от нее хотите? Вы ее сын? Вы ее сдали в пансионат? И что вы хотите от меня?
Слава умел быть резким. Визитер посмотрел на него удивленно, подумал, достал из бумажника тысячу, подумал еще, достал вторую, положил ее рядом с тарелкой и только потом заговорил – мягко и, можно сказать, задушевно.
– Что вы, нет, как можно сдавать родителей в дом престарелых. Это позор, я считаю. Да, я ее сын. Но, кроме меня, есть еще пять детей…
Слава издал неопределенный звук и уважительно покачал головой. Достойно.
– И всех ее детей внуки… понимаете, наша мама, прямо скажем, нарасхват. Мы без нее, как без воздуха. А она…
Он вдруг покрылся густым румянцем, раздул ноздри и тяжело задышал. Чтобы справиться с собой, гостю пришлось набрать в грудь воздуха и посидеть с минуту. Слава наблюдал за этой борьбой эмоций, склонив набок голову.