Едва только белоснежный бок «Артемиды» коснулся дощатой обшивки причала тунисского порта Бизерта, все четыре пассажира, как хорошо сработавшаяся команда опытных санитаров, бережно снесли носилки с раненым в поджидавший их у причала минибус «форд» с изображением красного полумесяца на капоте и запыленных боках. Через двадцать минут, без задержки миновав открытый шлагбаум, санитарная машина, не снижая скорости, въехала на взлетное поле крошечного аэропорта размером не больше чем две волейбольные площадки, и резко притормозила у шаткого дюралевого трапа старого двухмоторного «Дугласа», принадлежавшего по документам некоему частному лицу, большому оригиналу, известному в Тунисе тем, что он коллекционировал все, что имело малейшее отношение к истории Второй мировой войны. Зафрахтованный самолет, ожидавший своих пассажиров с уже работающими двигателями, тут же вырулил на взлетную полосу, отчаянно тарахтя, взмыл в бело-голубое небо Туниса и взял курс на восток. Через два с половиной часа, смешно подпрыгивая, «Дуглас» приземлился на посадочной полосе частного аэроклуба в семи километрах южнее Хайфы…
* * *
А спустя еще три часа все до одной вечерние итальянские газеты вышли с гигантскими заголовками: «Трагическая гибель сенатора Джанкарло Парини!», «Ужасная автокатастрофа на подъезде к Милану!», «Почтенный Джанкарло Парини и его водитель скончались на месте после того, как сенаторский „бентли“, потеряв управление, врезался в бетонную опору моста», «Назначена специальная парламентская комиссия по расследованию причин трагедии»…
Рим. Отель «Мэриотт».
Февраль 1986 года
Самым верным доказательством того, что женщина действительно была у парикмахера, является вовсе не красиво уложенная прическа или свежий маникюр, а выражение ее лица. Если отсутствовавшая два часа дама действительно провела все это время в удобном кресле дорогого мастера, то, покинув его, она ничего кроме блаженства вкупе с ощущением собственной неотразимости испытывать не может. Вот почему, стоило мне только перехватить короткий, взъерошенный взгляд эффектно уложенной и совершенно неотразимой в своем черном пиджачке и до неприличия короткой юбочке Паулины, как внутри у меня что-то по-совьи ухнуло и стремительно опустилось. Испытать подобное ощущение можно, разве что, в скоростном лифте.
— Что случилось?.. Юджин?..
— При чем здесь Юджин!.. — Паулина недовольно пожала плечами и направилась к своей дорожной сумке. — Ты же утром разговаривала с врачом, Валечка. Прошло не больше двух часов…
— Тогда что случилось?